глядя ей в глаза. У Эстер был голос настоящего лидера. Каждая фраза – тихая команда, которую было трудно игнорировать. – Если ты хочешь вернуться к нам, тебе нужно только сказать, и я сделаю так, чтобы это произошло. Твой дедушка увидит в этом смысл, если его немного убедить. Для наших с Хартом отношений только к лучшему, если ты будешь жить в Зоопарке. А если ты хочешь остаться здесь, я уверена, что смогу сделать так, чтобы и это произошло.

Слова Эстер были тем бальзамом на душу Кассии, которого она жаждала и боялась в равной мере. Она не могла не доверять ей, этой женщине, которая приютила, защищала, направляла ее более десяти лет; об этой женщине она была более высокого мнения, чем о ком-либо другом. Ее разозлило то облегчение, которое она почувствовала, услышав, что Эстер о ней позаботится, что ей нужно только сказать, и ее проблемы будут решены. Потому что это не могло быть правдой. Над ней имел власть лишь верховный чародей, и он направлял ход ее жизни в соответствии со своими целями. Она забыла, каково это – знать, что к ее мнению прислушиваются, и все же не хотела вспоминать. Этот путь только привел бы к еще большему разочарованию.

Поэтому она кивнула в знак благодарности, но ничего не сказала. Она не доверяла сама себе.

Эстер снова посмотрела на нее испытующим взглядом, слегка наклонив голову набок и назад, как будто пыталась сфокусировать внимание на Кассии.

– Я вижу, как много у тебя тут дел, поэтому больше не буду отнимать время. Приятного вечера, Кассия. И я уверена, что, если бы Гедеон знал, что мы с тобой побеседуем, он попросил бы меня настоять на том, чтобы ты отвечала на его письма.

Кассия рассмеялась над этой ноткой упрека, которой Эстер всегда заканчивала разговор. Нотка осуждения, чтобы слегка затмить доброту. На какой-то обжигающий момент тоска по Зоопарку захлестнула Кассию.

А потом Эстер отошла, чтобы поприветствовать кого-то еще, а Кассия встретилась взглядом со стоящим на другом конце комнаты Джаспером Хоуксом. Та, другая жизнь развеялась, как дым на ветру, и проблемы настоящего нахлынули снова.

Джаспер жестом пригласил ее следовать за ним, и Кассии не показалось, что у нее оставался выбор. Она обогнула бальный зал и последовала за ним на террасу, увернувшись от слуги, который попытался передать ей чье-то сообщение; что бы это ни было, это можно отложить. Музыка снаружи была почти такой же громкой, как внутри, но она стихла, когда Джаспер повел ее вниз по ступенькам. Они оказались под окнами бального зала, под арками крытой дорожки. Кассия подавила ироничное замечание; если это место было создано не для тайных свиданий, то меня зовут не Кассия Симс.

Джаспер прислонился к арке, спиной к саду, и оглядел ее с ног до головы. Она свирепо посмотрела на него в ответ. Она отказалась доставить ему удовольствие увидеть, как напугана.

– Почему у тебя сложилось впечатление, что меня можно не воспринимать всерьез? – спросил он.

– Поверь мне, Джаспер, я очень серьезно отношусь к твоей неспособности слушать и понимать.

Его глаза загорелись гневом, и он сделал шаг к ней. Кассия заставила себя говорить более осторожно.

– Звезды, Джаспер, это не в моей власти – или чьей-либо еще – просто отдать тебе Гайсмана. Кроме того, будь эта штука рядом, здесь было бы опасно находиться. Как будто ты забыл, что произошло в прошлый раз.

Джаспер усмехнулся.

– Я помню, что я пытался прикоснуться к тебе и твоя маленькая игрушка вырубила меня. То, что тебе пришло в голову утверждать, что ты не знаешь, как она работает, и что вообще не пыталась это контролировать, доказывает, что ты принимаешь меня за какого-то дурака.

Этот разговор, безусловно, заставил ее задуматься. Кассия потерла виски и попыталась придумать, как достучаться до него. На языке крутилось одно и то же, но она не могла сказать, правда ли это выход или ей просто очень хотелось рассказать Джасперу все, что она о нем думает.

– Почему ты предложил мне заниматься репетиторством? – выпалила она, не успев как следует подумать.

Джаспер на мгновение смутился, затем на его лице появилась недружелюбная улыбка.

– А ты как думаешь, почему я это сделал?

– Я не знаю, – сказала она. – Я думаю, что, может быть, ты хотел заманить меня в те ненормальные игры, в которые вы с Олливаном играли раньше. Или, может быть, все проще, и ты просто хотел добраться до его заметок. Но я точно знаю, что ты меня использовал. Ты позволил мне поверить, что мы были друзьями – могли бы стать даже больше, чем друзьями, – а теперь пытаешься шантажировать меня. У меня нет этой проклятой куклы, Джаспер, но если бы она у меня была, если бы я могла контролировать ее и могла бы передать этот контроль тебе – почему, ради всего святого, ты думаешь, что я это сделала бы?

Джаспер был невозмутим. Он пожал плечами.

– Возможно, потому что, если ты этого не сделаешь, я разрушу твою жизнь?

Он сделал шаг к ней, прижав к стене. Кассия не двинулась с места, но призвала свою магию.

– Я расскажу обо всем твоему дедушке. Что ты сорвалась после того, как во второй раз провалила свое посвящение. Что ты решила использовать возвращение Олливана как возможность наконец-то заполучить немного власти. Что он помог тебе создать Гайсмана, и теперь кукла собирает для тебя магию, о которой ты и мечтать не могла, забирая ее у тех, на кого ты укажешь.

Кассия покачала головой, ее мысли путались от столь очевидной манипуляции.

– И ты думаешь, мой дедушка поверил бы тебе?

Улыбка Джаспера была ледяной.

– Он верит каждому моему слову.

Кассия не поняла, что это значит. Она только знала, что больше ни минуты не собирается стоять тут, потакая прихотям Джаспера. Он знал достаточно, но не мог добиться своими манипуляциями того, чего хотел. Кассия не могла сделать то, чего он хочет. Она не могла улучшить ситуацию.

С таким же успехом она могла бы сделать все еще хуже.

Она не успела ничего обдумать и просто выпустила заклинание, которое приготовила на кончиках своих пальцев. Оно ударило Джаспера в грудь, громко выбив из него дух. С хрипом от отскочил обратно.

Сработало. Ее магия сделала то, что она просила, но теперь Джаспер выглядел так, как будто собирался заставить ее заплатить за это. Сквозь пьянящий прилив силы в нее снова закрался страх.

И тогда Джаспер ухмыльнулся. Она вспомнила, что