– Тебя кто-то серьёзный прислал, верно?

В глазах Грабовского что-то промелькнуло, какая-то искра интереса, и тут же погасла. Взгляд вновь стал цепким, умным и спокойным.

Грабовски помолчал, видимо, решаясь задать какой-то вопрос. Наконец, спросил:

– Скажите, вы не агент Молчащих?

– Меня совершенно не интересуют ни молчащие, ни мычащие. Меня сейчас интересует тот, кто тебя послал. Надеюсь, он меня, в отличие от вас, не боится?

– Проявление юмора, – задумчиво сказал Грабовски. – Вы знаете, вы очень похожи на человека.

– Ты, представь, тоже, как ни странно, похож на человека, – ответил Игорёк.

– Пойдёмте. Подвохов больше не будет.

– Я знаю.

– Даже так? – Грабовски шевельнул бровью. – Ну что ж, прошу.

В кабине дельтагравиплана царили прохлада и приятный полумрак. Игорёк скользнул взглядом по приборной панели, обзорному экрану. И в самом деле чисто, никаких подвохов.

– Вы не будете против, если я прилягу? – осведомился Грабовски и, не дожидаясь ответа, опустил спинку пилот-ложемента. – Привык, знаете ли.

– Ложись, – буркнул Игорёк, занимая второе кресло. – Долго лететь?

– За час доберёмся.

Бронеплита с чавканьем закрылась, тонко взвыли антигравы, Игорька слегка вдавило в кресло. Он покосился на Грабовски, тот лежал, закрыв глаза, будто спал.

– Долго лететь? – спросил Игорёк.

Грабовски не ответил.

– Слышь, командир, вы куда меня собирались зателепортировать?

– А… На Юпитер, – не открывая глаз, сообщил Грабовски.

– Билет в один конец? Ну и как там, на Юпитере?

– Да что на Юпитере… Минус двести, жидкий водород и сотни килобар давления.

– Скучно. Грабовски, в чём смысл жизни?

– Любопытно. Вы ведь, признайтесь, не отсюда? Параллельная вселенная?

– У вас ещё и Вселенные имеются? Всё у вас не оттуда, откуда надо. И руки у вас не оттуда, и ноги, и головы.

– Смешно, – угрюмо заметил Грабовски. – Вам у нас не нравится? Если считать инцидент с ГРУКом недоразумением? У них, знаете, мания подозрительности.

– А что здесь может нравиться? Вы не люди, и всё.

– Это почему же? – без любопытства спросил Грабовски. – С чего вы взяли, что это вы человек, а не я?

– Потому что, – отрезал Игорёк.

– Да, хороший ответ, – согласно покивал Грабовски, не открывая глаз. – Он, разумеется, всё объясняет.

– Дело в том, Грабовски, что, так как вы не люди, то ничего вам объяснять я не обязан.

– Надо же, – задумчиво подвигал губами председатель Мирового Совета. – Первый парадокс ксенологии. Кто бы мог подумать… Но мы, по крайней мере, разумны, на ваш взгляд?

– Какая разница? Разумны, не разумны. Не люди – и точка. Нехорошо, Грабовски, косить под человека, если ты не человек.

– А кто же я?

– Никто.

Грабовски, опять же, не удивился и не обиделся. Конечно, на своём веку, он видел много чего в космосе ближнем и дальнем. В космосе Древних Реализованных.

– Грабовски, вы здесь кому служите? Какому богу?

– Человечеству. Богов нет. Есть космос, есть наука. Есть любовь и дружба.

– Ну-ну, – саркастически хмыкнул Игорёк. Вспомнился Высоцкий: "Он только однажды волхвов помянул, и то саркастически хмыкнул".

– А Высоцкий здесь у вас был?

– Распространённая фамилия.

– Понятно. Ни Москвы, ни Высоцкого. Какие же вы после этого люди?

– Вы не возражаете, если я немного вздремну? – предложил Грабовски. – Устал, а тут свободная минута.

– Какая разница, возражаю я, или нет?

– В самом деле, никакой, – согласился Грабовски.

Игорёк бездумно уставился в обзорный экран. Летели они над облаками, земли видно не было. Солнце золотило белую их пену и наливало огнём сапфир неба. Игорёк зевнул, покосился на председателя Мирового Совета – похоже, и в самом деле спит. От нечего делать Игорёк принялся изучать приборную панель, развлекаясь тем, что названия приборов и индикаторов сами возникают у него в голове. "А человек ли я?" Игорёк помотал головой. Нельзя сомневаться, иначе – Юпитер. "Если не я – человек, то кто же? Вот правильная постановка вопроса. А правильный ответ: если я не человек – то и никто не человек". А Грабовски-то спит совсем по-человечески. С презрением эдаким к нему, Игорьку, спит. Да, дела.

Наверное, Игорёк тоже задремал, потому что очнулся оттого, что отрицательное ускорение приподняло его из кресла. Дельтагравиплан шёл на посадку. Грабовски заворочался, потянулся и спросил сонно:

– Что, уже долетели?

"Это я у тебя спрашивать должен".

Машина вышла из облачности, внизу обнаружились горы. Снеговые шапки в сиреневой утренней дымке. Гравиплан камнем, по параболе, падал на скалы. За хребтом открылось небольшое плато. На плато, словно игрушечный, высился замок. Гравиплан коснулся каменных плит и замер.

– Вот и добрались, – заметил Грабовски. – Вы идите, а я полечу обратно.

Тот, с кем должен был встретиться Игорёк, прохаживался по открытой террасе у входа в замок. Он внимательно разглядывал приближавшегося Игорька, улыбаясь одними лишь уголками тонкогубого рта. Было в его взгляде характерное выражение, свойственное людям, привыкшим отдавать приказы и привыкшим, что эти приказы неукоснительно выполняются.

– Добрый день, бессмертный Игорь Хромов, – негромко сказал человек.

Игорёк кивнул. Это существо явно зналось с Реализованными.

– Оружие можешь бросить. Здесь оно тебе не понадобится. Предлагаю проверить на мне.

Игорёк, зная наперёд, что оружие здесь бесполезно, направил на него раструб десинтера и выстрелил. Раздался грохот падающих в выжженную десинтером пустоту каменных обломков. А собеседник исчез. "Не понял", – удивился Игорёк. В тот же момент из-за спины раздался голос:

– Я здесь.

Игорёк повернулся, и тут произошло нечто совсем несуразное. Собеседников сделалось много, они окружали Игорька полукольцом.

– Ну, в кого стрелять будешь? – осведомились хором дубли.

Игорёк опустил десинтер на каменные плиты.

– Собственно, больше стрелять ни к чему, – сказал он.

– Да, Игорь Святополкович, наделал ты шороху. – Человек снова был один. – Все только о тебе и говорят. Иштар рвёт и мечет. Она страшна во гневе. Очень страшна.

– Ты, значит, Посвящённый? Вроде начальника колонии.

– Я – Посвящённый. Я представитель богов в Реализации Шамаша. Всё, что ты здесь видишь, устроил он. А ты желаешь погубить этот прекрасный мир. Зачем тебе это?