Его мать улыбнулась:

   — Да, Мистер Муар знал правду. Он и Бартоломью.

   — Почему именно Бартоломью?

   — Потому что он находился в той самой лодке под названием, «Серокрылая», которая курсировала вдоль австралийского побережья. Бартоломью всегда хотел посмотреть на китов. Он отличный моряк и не сомневался в том, что сможет пережить все штормы Лорда Гримвальда. Сейчас он и его семья возвращаются в город.

   — Но почему всякий раз, когда я думал о тебе и о папе, я видел лодку, если вы находились в другом месте?

   — Тебе внушили то, что мы там, в море, на случай, если тебя загипнотизирует Манфред и захочет докопаться до правды.

   — Он так и сделал, — нахмурился Чарли, — значит, кто-то проник в мои мысли и заставил меня поверить, что вы были в лодке «Серокрылая». Хммм... Хотел бы я знать, кто это сделал.

   Эми немного подумала и решилась открыть правду:

   — Сеньор Альваро, он  — один из одаренных.

   К ним подошел врач. По его веселой улыбке Чарли понял, что опасности для жизни пациента нет. Их провели в небольшую палату. Лайелл сидел на кровати с перебинтованной головой и рукой на перевязи.

   Мальчик хотел его обнять, но не знал, как это сделать, поэтому он просто поцеловал отца в щеку и взял в ладони его свободную руку.

   — Прости меня, — темные глаза Лайелла смотрели на сына с любовью.

   — Мама мне все объяснила, — Чарли стало стыдно за то, что он сомневался в своем отце, который, в конце концов, оказался героем.

   Лайелл ободряюще сжал его руку:

   — Ты имеешь полное право сердиться на нас.

   Чарли энергично замотал головой:

   — Колдуна нужно было убить, ведь так? Чтобы он никогда, никогда больше не пытался захватить наш город.

   — У меня бы ничего не получилось без тебя. Ты спас мне жизнь. Но придется еще кое-что сделать, чтобы искоренить зло окончательно.

   — Ты имеешь в виду Академию Блура?

   Лайелл мрачно улыбнулся:

   — Через пару дней я встану на ноги, и мы с тобой все расставим на свои места. Надеюсь, ты поможешь мне?

   — Конечно.

   Пока они сидели в палате, мать рассказала Чарли, где она жила все это время:

   — Ты помнишь ужин в таверне «Сотня голов»?

   Чарли не смог бы об этом забыть, даже если б очень захотел:

   — Мы с Билли прятались под одним из столов. Тогда я узнал о Миссис Тилпин и ее предке — чародее. Нас видел человек в синем тюрбане, но он никому об этом не сказал.

   — Это был отец Офицера Сингха, — сообщила Эми, — и он разрешил мне укрыться в его доме на юге. Я хотела остаться с тобой, Чарли, но это выглядело бы подозрительно, если б Лайелл уехал к морю один сразу после воссоединения с семьей. Мистер Сингх потомок Алого короля.

   — Тогда и Офицер Сингх тоже!

   Вошла медсестра, неся на подносе одноразовые шприцы, ампулы с лекарствами и таблетки в пластмассовых стаканчиках. Чарли с мамой попрощались с Лайеллом, пообещав вернуться на следующий день.

   В коридоре они увидели взволнованную Мисс Инглдью, выходящую из другой палаты.

   Чарли кинулся к ней с криком:

   — Как мой дядя? Вы его видели?

   И тут он вспомнил об их разногласиях и нерешительно добавил:

   — Или Вы навещали кого-то другого?

   Мисс Инглдью застенчиво улыбнулась:

   — Я заходила к Патону, его рана не опасна. Он говорил что-то про помощь леопардов, но я не очень поняла.

   Только со светом возникли проблемы. Врачи уже дважды переводили его в разные помещения, но лампочки опять продолжают взрываться.

   — Кто-нибудь пострадал?  — ухмыльнулся Чарли, довольный, что его дядя идет на поправку.

   — К счастью, нет, но там был ужасный беспорядок. Повсюду битое стекло. Сейчас его поместили в маленькую комнату — одиночку, прямо за дверью. Мистера Юбима обещают завтра выписать к всеобщему облегчению медицинского персонала.

   Чарли не стал слушать дальше. Открыв створки дверей, он нашел нужную комнату и обнял длинного худого мужчину, лежавшего на спине. Его грудь стягивала плотная эластичная повязка:

   — Привет, малыш. А твой отец — темная лошадка, как я погляжу.

   — Как у вас дела с Мисс Инглдью? Помирились?

   — Да! Она очень добра ко мне, взяла вину на себя, хотя, несомненно, это я во всем виноват с моими бесконечными поездками по стране и разбирательствами в семейных делах, — он слегка прокашлялся и добавил, — Ранение творит чудеса, когда дело касается... э-э, отношений, знаешь ли. Ты и сам выглядишь неважно, Чарли.

 Патон еще раз странно кашлянул:

   — Сюда идет медсестра выгонять посетителей, но прежде чем ты уйдешь, — он схватил мальчика за руку, — я хочу, чтобы ты первым узнал…, — его щеки порозовели.

   — Что?

   — Мисс... э... Джулия... э...

   Похоже, у Патона сегодня появились проблемы с горлом. Чарли терпеливо ждал, пока спазм пройдет.

   — Да. Она... э... согласилась выйти за меня замуж.

   — Ура!  — заорал Чарли на всю больницу, — Потрясающе! Вот это новость!

   К нему бросилась медсестра:

   — Вон отсюда, молодой человек! Здесь медицинское учреждение, а не ярмарочный балаган.

   К тому времени, когда Чарли и его мама вернулись домой, в доме номер девять произошли изменения.

   Во-первых, уехала Бабушка Бон.

   — Она перебралась жить к сестрам Юбим, — сказала им Мэйзи, — хотя я не уверена, что это надолго.

   Во-вторых, Элис Энджел начала приводить в порядок свой старый дом. Она решила продать Цветочную лавку в городке Степпинг-Стоунз и навсегда вернуться обратно.

   В воскресенье вечером люди начали возвращаться в город. Они вели себя так, словно уезжали на обычный уикенд. Губительный туман, накрывший их дома, считался совпадением.

   О том, что на Пустоши произошла битва, нигде не упоминалось. События такого рода были неприемлемы для простых обывателей.

   Все сходились во мнении, что на Пасху будет прекрасная погода. В садах начали распускаться нарциссы и ирисы, а на аллеях благоухали цветущие вишни.

   Преобразилась и улица Пимини.