— Нет, — ответил Рогерссон. — Она никогда не держала собак. Не любит их. И котов тоже. У Линды была лошадь, но она находилась в усадьбе отца, а не дома в квартире. Вот в принципе и все.

Пусть деревенский шериф Бенгт Олссон постоянно ставил палки в колеса, а коллега Левин полез черт знает в какие дебри, и пусть пресловутому любителю избивать женщин Бенгту Карлссону девять лет назад удалось придумать какой-то простой способ дурачить таких, как Олссон, Бекстрём все равно все выходные пребывал в замечательном настроении. И, стоя под душем в понедельник утром, даже запел от удовольствия.

— И возьму пробу ДНК у всего мира, мамочка… я сделаю это ради тебя и меня, — мурлыкал Бекстрём, в то время как струйки холодной воды омывали его жирное тело, и он с особой тщательностью намыливал у себя под мышками и в других потаенных уголках, чтобы малейший неприятный запах не испортил впечатление от него в течение дня.

«Полицейский мачо года, — подумал Бекстрём, рассматривая результат своих трудов в зеркале ванной комнаты. — Ну, дамы, берегитесь».

Стокгольм, понедельник 4 августа

Утром в понедельник Национальное спецподразделение провело крупные учения в полицейском квартале Крунуберг на Кунгсхольмене в Стокгольме. Дома в непосредственной близости к нему тоже попали в зону ограждения, но «по практическим причинам и с учетом интересов живущих там людей» их не стали эвакуировать, так же как и тех, кто случайно оказался в данном районе. В результате за развитием событий могло наблюдать множество зрителей, и уже через несколько минут туда же подтянулись команды телевизионщиков из самых обычных каналов.

Одетые в черные комбинезоны, с черными масками на лицах и с обычным для них оружием в руках четыре бойца спустились с крыши вдоль фасада ближайшего к улице здания. На высоте девятого этажа они, судя по взрывам, вынесли небольшими зарядами одно из окон и через него проникли внутрь. Телефоны на коммутаторе Главного полицейского управления раскалились добела, его особый пресс-атташе уже занял свое место, и все представители средств массовой информации смогли узнать, что на самом деле речь шла об обычных маневрах в рамках так называемого проекта «11 сентября».

Национальное спецподразделение отрабатывало свои действия на случай, если кому-то придет в голову покуситься на шведское полицейское руководство, и никаких более подробных данных прессе не представили по вполне понятным причинам, ведь это противоречило природе данной деятельности.

Однако журналисты, похоже, вполне удовлетворились полученными ими минимальными сведениями. Все телевизионные каналы показали кадры самой тренировки, но главным образом по той причине, что это была хорошая картинка и из-за засухи на ниве новостей. А у одного из «суперсолдат» даже взяли интервью, и он в общих чертах описал суть происходившего.

— Нам необходимо постоянно поддерживать боеготовность, — объяснил он. — И так уж сложилось, что в силу нашей деятельности (когда речь идет об определенных личностях и объектах) проводимые нами учения нельзя спрятать от общественности. К сожалению, это неизбежно, но, естественно, мы сожалеем, если напугали кого-то без всяких на то оснований. Одно время у нас обсуждалась возможность эвакуировать жильцов близлежащих домов, но, поскольку данные тренировки имеют совсем другую направленность и главным образом относятся к обычной полицейской деятельности, мы решили отказаться от этой идеи.

На том все и закончилось. Народ из службы коммунального хозяйства под присмотром обычных блюстителей порядка убрал остатки стекла и прочий мусор с газона и улицы перед зданием полиции, обычные полицейские собственными силами сняли все ограждения, и жизнь вернулась в нормальное русло. Погода была самой обычной для этого странного лета. Температура продержалась в пределах от двадцати до тридцати градусов в тени с раннего утра до позднего вечера.

Векшё, понедельник 4 августа

Для разыскной группы новая неделя началась спокойно и чуть ли не с академическим уклоном. На утренней встрече Энокссон доложил последние данные, которые они получили из Государственной криминалистической лаборатории, а также результаты экспертиз, проведенных их собственными силами.

Они тщательно изучили найденные на месте преступления отпечатки пальцев и не сумели идентифицировать пять из них. Один из неустановленных, вероятно, оставил преступник, и эксперты уже определили для себя, какой именно представлял особый интерес в этом плане. Но, поскольку это оставалось исключительно на уровне догадок, они проверили все неизвестные отпечатки по полицейской базе данных и не получили ни одного попадания. В худшем случае все, естественно, могло обстоять так, что ни один из них не принадлежал убийце, пусть даже он находился в регистре правонарушений. И это была одна сторона дела.

Другая касалась результатов исследования волокон и волос, которые тоже удалось найти. И относительно последних (десяток с лобка, два с тела и множество с головы) экспертиза ДНК не оставила сомнений. Все они принадлежали преступнику. Прочие же исследования волос, крови и спермы принесли дополнительную информацию о разыскиваемом ими человеке.

— Если говорить о его привычке пичкать себя той или иной дрянью, это оказалось вовсе не глупой догадкой, — сказал Энокссон и по какой-то причине кивнул Бекстрёму, а не Левину.

В волосах с головы убийцы нашли следы конопли. А поскольку он, судя по всему, не стригся пару месяцев (довольно длинные русые волосы без намека на седину и, пожалуй, с самыми обычными завитками еще не пожилого мужчины из Векшё и его окрестностей), удалось также определить, в каких количествах он ее потреблял.

— Наш убийца явно не наркоман. Судя по тому, что я выяснил из разговора с криминалистами, речь идет о человеке, позволяющем себе такую вольность лишь время от времени. Пожалуй, раз в месяц, в две недели или около того. А это не слишком много.

Энокссон пожал плечами, хотя, судя по его виду, ему не терпелось выложить все накопившиеся у него новости.

— Вдобавок, — продолжил он, — преступник, похоже, не ограничивается только «травкой», поскольку химическая экспертиза обнаружила следы психостимуляторов в оставленной нм крови, пусть нам и досталось ее не так много. И это неплохой результат.

— То есть мы имеем дело с человеком, который время от времени курит гашиш и вдобавок пичкает себя амфетамином. Я правильно все понял? — спросил Левин.

— Да, — подтвердил Энокссон. — Хотя слово «употребляет» лучше подходит в данном случае. Есть ведь и другие способы, чем просто курить гашиш и колоть себе амфетамин или глотать его. Вводить препараты, как обычно говорят врачи. Если мы посмотрим с такой точки зрения, — объяснил он, — то наш человек раз в месяц, в неделю даже, пожалуй, потребляет коноплю, вероятно куря гашиш и… или марихуану. Это самый распространенный метод и особенно среди так называемых случайных потребителей. Но есть также и другие способы, наверняка известные многим из вас.