— Потому что на их место всегда найдутся другие гады, которые будут начеку. А этих мы знаем, время от времени преподаем им урок. Конечно, им тоже удается нанести удар по нам, но лучше враг известный, чем новый. Тут ведь надо ломать не их, а систему, позволяющую мерзавцам так себя вести, а на это никто не пойдет, слишком много денег серьезных людей завязано на том банковском семействе. Сейчас важнее найти того, кто варит для них кашу в Вашингтоне, а судя по всему, это кто-то серьезный, очень высоко стоящий. Мир катится в задницу, Тори. И я иногда думаю, что сама ими займусь когда-нибудь.

— Тоже верно.

Военная часть за высоким забором стоит недалеко от дороги. Высокие зеленые ворота с красными звездами, за забором тихо. Но мы не такие глупые, чтобы пытаться войти через парадный вход, поэтому перелезем через забор.

— Смотри, слева…

Керстин, словно тень, метнулась к ближайшему строению. Вокруг тихо, но скоро утро, и нам бы надо гораздо раньше, чем рассветет, понять, где держат наших и что здесь вообще происходит. Но то, что место обитаемо и было обитаемо все эти годы, совершенно ясно — здания в порядке, дорожки чистые. Если б было заброшено, все бы уже по кирпичику растащили, но нет.

Иду за Керстин, вижу, как та заглядывает в большой ангар, затем проскальзывает внутрь. И вдруг понимаю: не надо было ей туда, там…

— Ищите вторую, она где-то здесь, — доносится до меня.

Я сливаюсь с травой — хорошо, что здешние обитатели поленились выкосить сорняки везде, убрали только вдоль дорожек. Двое выносят Керстин, ее тело безвольно висит в их руках, кровь заливает лицо. Ярость сжигает меня изнутри — если кто и убьет эту суку, то только я, больше никто!

— Обыщите территорию, вторая тоже должна быть тут, — оживает рация в руках парня в камуфляже.

— Здесь никого нет.

— Ищите, она где-нибудь рядом. И будьте начеку, эта краля может быть опасна.

Им не сказали, насколькоя могу быть опасна…

Из ворот ангара выходят трое и идут в ту сторону, куда унесли Керстин. Там стоит двухэтажный дом — когда-то, видимо, в нем размещалась администрация или штаб. Парни о чем-то говорят, но я не прислушиваюсь, потому что слышу: в ангаре кто-то есть, и этот кто-то спокоен — его сердце стучит в обычном ритме. Вот у него-то я и спрошу, что тут происходит.

Незаметно проскальзываю в ангар. Мне нужно торопиться, потому что если убьют Керстин, Эрик будет безутешен и дети потеряют мать, а я не могу этого допустить. Да, она сука еще та, но как-никак моя сестра. Родственников не выбирают. Прошлого не изменить, а будущее в моих руках.

Кто-то притаился за дверью — как же медленно он движется. Я так хочу убить его… но пока не убью — у меня много вопросов, и вот главный:

— Где?

Человек понимает, о чем спрашиваю — обо всех сразу, да. И обязательно даст ответ, потому что я смотрю ему в глаза, и он уже напустил полные штаны. Умереть, обгадившись, — это обидно, но ничего иного уже не будет. Ни для кого из них.

— В штабе… Вон тот дом, там был командный пункт…

— Нас ждали?

— Да. Вы же забрали Аслана… С преступниками всегда так — ненадежны.

— Ты тоже. Не лги мне.

— Нет, нет! Боже мой, что у тебя с глазами? Почему у тебя такие глаза? Это линзы?

— Нет. Ты кто?

— Я просто водитель. Видишь, машины здесь… А начальство из самой Москвы, какая-то охранная структура. Зря вы появились здесь, они…

— Где люди, которых привез Аслан?

— За ними скоро прилетят. Через сорок минут… Через тридцать восемь… Послушай, я просто водитель, ты не…

Его рука метнулась ко мне, блеснуло лезвие и оцарапало мне бок — но мои пальцы уже вырвали ему горло. Хлестнул фонтан крови, и мужчина, подавившись ею, осел на пол. Надо же, прозевала момент удара… Ничего, рана поверхностная, хотя одежда быстро намокает. Вот ублюдок!

Я выхожу из ангара и снова ныряю в траву. До нужного строения недалеко. Вон по той дорожке несли Керстин — ее кровь осталась на ней, и пахнет она не так, как та, другая. Прижимаюсь к стене, которая успела остыть за ночь. В фундаменте окошки, и я ныряю в одно из них — прямо в подвал, какие-то осколки вонзаются мне в руки. Неожиданно вспоминается подвал в доме Педро Монтои — там было гораздо приятней. Здесь пахнет цементом, пустотой и влагой — где-то капает вода.

Нужно идти и искать. Сверху слышны голоса и хор бьющихся в разном ритме сердец. Некоторые из них сегодня перестанут биться. И я найду те, которые нужны мне.

Кто-то спускается вниз по ступенькам. Я тихо двигаюсь навстречу. Человек освещает себе путь фонариком, а мне фонарик ни к чему — мир и так четкий и пронзительный, полон звуков, запахов, предметов. Проскальзываю за спиной вошедшего, вогнав нож в основание шеи — он не успел упасть, я уже выбралась наружу.

Коридор освещен тусклыми лампочками, и здесь пусто. Когда-то я тоже шла по пустому коридору и искала своих Синчи, умирая от тревоги, — не так давно, на другом краю земли, в том самом доме Педро. Теперь все повторяется. Опять кто-то бросается на меня из-за угла, а я просто останавливаю его сердце, разорвав ударом. Это все уже было.

Втаскиваю тело в комнату — мониторы, кнопки… Плевать, не разберусь все равно, поэтому просто перерезаю провода. В соседней комнате разговаривают мужчины, но Керстин там нет. А я должна ее найти, я не позволю навредить моей кузине, хоть и ненавижу ее. Но уже не так однозначно ненавижу, надо признать.

Поднимаюсь на второй этаж — вот дверь, еще и еще, и дальше. Иду на звуки ударов и болезненный стон. Открываю дверь и вхожу. Тело Керстин закреплено на каком-то подобии распятия, а мужчина, стоящий ко мне спиной, охаживает ее плетью. Картинка из БДСМ, но кодового слова Бартон сказать не может, так искусала губы, и кровь течет настоящая. На щелчок закрывающейся двери мужчина оглядывается, бросается на меня. А я вырываю ему сердце. И пусть там группа банкиров думает, что ей будет угодно. Я же обещала, да, Курт? Это тебе за Гарольда.

Нахожу в его карманах ключ от наручников и высвобождаю Керстин. Одежда ее превратилась в лохмотья, глубокие рубцы и рассеченная кожа выглядят хреново, но я знаю, что от них она не умрет. Если, конечно, не позволить попасть инфекции, но я уж позабочусь. А вот пластической операции Бартон не избежать — в язык плетки вплетены металлические когти.

— Тори…

Мир перестал звенеть в моих висках, я без сил опускаюсь на пол.

— Тори, ты меня слышишь?

Я слышу, но ужасно устала. Мое тело непригодно для таких подвигов, а Солнечный Кот использует его, как ему вздумается. Но теперь он уснул, и сил у меня нет.

— Я больше не могу, Керстин.

— Можешь. Слушай меня внимательно. — Она пытается что-то сделать с одеждой. — Кажется, сейчас сюда прилетит заказчик всей этой кутерьмы. А мы-то с отцом головы сломали, гадая, который из них заправляет всем! Курт тут хвастался, сказал, что большинство террористов работает на спецслужбы, которые, в свою очередь, обслуживают интересы банковских групп. Теракт одиннадцатого сентября из той же оперы, что и взрыв в Атланте. Проба пера, так сказать. После него ввели войска в Ирак — под видом борьбы с терроризмом и ядерным оружием, которого там в помине не оказалось. А все рукоплескали — как же, рассадник зла! Главное — нефть, Тори. Нефть и деньги — помимо контроля. Планируется теракт, назначается враг, гибнут люди — и картина мира потихоньку меняется. Теперь уж не знаю, кому верить…