Дэвид Андерсон, министр обороны, выглядел совершенно непредставительно…

Он почувствовал сильный порыв воздуха, когда дверь, сильно напоминающая крышку гроба, втянула его, закрыл глаза и услышал могильный «чанг!». Дверь захлопнулась у него за спиной. Через мгновение он повалился на четвереньки. Затем…

Вокруг стоял шум. Беспорядочный шум, который в первый момент только насторожил Андерсона. Он смутился, потому что не знал, чего ждать дальше. Все, что угодно, только не это. Наконец, не выпуская зажигалку из побледневшей от напряжения руки, Андерсон осмелился осторожно приоткрыть глаза.

Изображение и звук слились воедино, и результат оказался потрясающим. Андерсон оказался на улице, на одной из самых известных в мире улиц. Он едва мог поверить своим глазам.

– Оксфорд стрит? – сказал он, ни к кому не обращаясь, потом его челюсти со щелчком захлопнулись, и он выпучил глаза. – Оксфорд стрит? – Он втянул воздух огромным вздохом, а потом фыркнул от радости. – Удивительная, проклятая Богом Оксфорд стрит!

– Это хороший знак, сэр, – раздался немного язвительный гулкий бас. – Я имею в виду: хорошо, что вы знаете, где вы. Значит, вы не собираетесь облевать их всех. В любом случае не всех.

– Облевать их? – Андерсон ответил автоматически, не поднимая взгляда. Стоя на четвереньках, он, широко открыв рот, продолжал смотреть на движение транспорта, словно слепец, к которому неожиданно вернулось зрение.

– Соберитесь-ка, сэр, – продолжал рокочущий голос. – Знаете, пьянка порой и не до такого доводит.

Андерсон знал, что кто-то стоит рядом с ним и что другие люди, проходя мимо, огибают его, двигаясь в стрекочущем потоке, льющемся в обе стороны по тротуару. Потом он перевел свой взгляд с быстро проносящегося мимо транспорта на пару сверкающих черных сапог. Он моргнул и тряхнул головой, но сапоги не исчезли. Министр в самом деле очутился дома. Он вернулся домой, в Лондон!

Взгляд Андерсона скользнул вверх по сапогам, по отутюженным синим форменным штанам, по куртке с блестящими пуговицами и замер на нахмурившемся, узкоглазом по большей части скрытом тенью шлема лице. Полицейский, обычный, ежедневный, лондонский, Богом благословленный полицейский!

– Мой Бог! Мой Бог! – закричал Андерсон. – Великий, великий Боже!

Андерсон сжал ногу полицейского, и горячие соленые слезы потекли по его дрожащим грязным щекам.

Полицейский чуть нагнулся, подхватил министра под мышку сильной рукой и с небольшим усилием поставил на ноги.

– Так вот, мой старый дружок, – сказал полицейский, выказывая невероятную терпимость. – Видишь ли, ты должен мне доказать, что ты – достойный малый, и начать вести себя как следует, иначе я отведу тебя поспать в одно не слишком приятное прохладное местечко, чтобы у тебя мозги прочистились. Вижу, это, скорее всего, пойдет тебе на пользу.

Андерсон вернулся домой, назад на Землю, в Лондон, и знал это. Было лето или, возможно, очень теплый весенний день. Что-то тут было не так. В самом деле, это было совершенно неправильно, и маленькие звоночки тревоги зазвучали в голове Андерсона, но в этот момент, в миг радости возвращения, он полностью игнорировал страхи. А все остальное казалось, в общем, нормальным. Это было его место. Да, его, не дурдом Клайборна и не безумный приют лунатика Варре. К тому же здесь Андерсон обладал силой. И он еще не забыл, как пользоваться этой силой. Утерев слезы облегчения, Андерсон выпрямился и потряс руку полицейскому.

– Констебль, – проговорил он, стараясь не пуститься в пляс и не рассмеяться. Пожалуй, это был величайший из спектаклей, которые он устраивал. – Я не на мгновение не допускаю, что вы приняли или поняли единственно верное толкование моего здесь появления. Но если вы присмотритесь хорошенько, то поймете, что я не нахожусь под воздействием алкоголя. Я не наглотался наркотиков или еще какой-то дряни… которая разрушает психику. Я – министр ныне существующего правительства и могу вам это с легкостью доказать. В самом деле, я бы хотел, чтобы вы внимательно посмотрели на меня и, отбросив свою тупоголовость, узнали бы меня, несмотря на всю эту грязь! Как и почему я появился здесь в таком виде, выше вашей компетенции, и необходимо, чтобы я доложил о происходящем кому положено.

Полицейский кивнул, понимающе улыбнулся и вновь взял Андерсона за руку.

– Вижу, – сказал он. – Вы настоящий министр среди ползающих по тротуару, ведь так? Ладно, лучше будет, если вы просто пройдете со мной. Старина… ведите себя хорошо, не буйствуйте, и все будет в порядке.

Андерсон игнорировал эти слова и полез за бумажником, в котором у него было почти две сотни фунтов двадцатками и более мелкими купюрами, его водительское удостоверение и несколько других документов, идентифицирующих его личность. Но главным его козырем было ламинированное удостоверение министра с фотографией. Глядя на нее, нельзя было ошибиться или отказать в идентификации.

Полицейский изучил бумаги Андерсона и самого Андерсона, почесал челюсть и покачал головой, а потом вернул документы. Он по-прежнему был неуверен, но… не смотря на дыры и грязь, видно было, что одежда Андерсона из дорого магазина. Кроме того, благородный акцент лишь подчеркивал истинность слов оборванца.

– Хорошо, – вновь заговорил блюститель порядка. – Подобное и со мной случалось в прежние времена, но…

– Констебль, я вас полностью понимаю, – заверил его Андерсон. – Все это выглядит по-идиотски, я согласен. Но теперь, когда я вернулся, мне нужно сделать массу важных дел и…

– Вернулись?

Андерсон вздохнул.

– Посмотрите на меня. Видно ведь, что сейчас не самое подходящее время для объяснений. Теперь вы понимаете, кто я. Вы на самом деле хотите, чтобы я позвонил Главному Констеблю, который, кстати, мой друг, и объяснил положение дел? Или, может быть, я в данный момент могу считать себя свободным?

– Вы всегда свободны делать все, что пожелаете, – ответил полисмен. – Но только в рамках закона и пока вы ходите нормально, на двух ногах. Вы собираетесь куда-то отправиться… Могу я поинтересоваться, куда именно? Потому что вначале вам, сэр, стоило бы привести себя в порядок, и только потом отправляться куда-то!

Андерсон опустил взгляд.

– Я не просил вашего совета, – начал было он, – но… я, пожалуй, его приму. Очень хорошо… Сначала я загляну в магазин мужской одежды, потом в то место, где я мог бы почиститься, и только потом отправлюсь в свой клуб.

Полицейский вынул свою записную книжку.

– Назовите, пожалуйста, свой клуб.

– Это – мой дом, – объявил Андерсон и дал свой адрес.

– Очень хорошо, сэр, – продолжал полицейский. – Вы уверены, что не нуждаетесь в провожатом?

– Совершенно уверен, – ответил министр. – Благодарю вас. – Он отступил, повернулся и двинулся шаткой походкой по переполненной людьми улице, направляясь к двери ближайшего магазина мужской одежды.