— Оно такое же, как письмо с Корсики, — объяснила Кэролайн. — Помнишь, я вычислила псалом номер тридцать по приподнятым буквам? Здесь то же самое. Я приложила линейку и… оставалось лишь выписать буквы.

Она протянула ему листок с линейкой.

Некоторые буквы действительно возвышались над другими.

— И что получилось?

Кэролайн показала ему выписанные значки.

«ADOGOBERTROIETASIONESTCETRESORETILESTLAMORT»

— Вычислить слова было нетрудно. Хватило нескольких пробелов.

Она положила перед ним текст.

«А DOGOBERT ROI ET A SION EST CE TRESOR ET IL EST LA MORT».

Эшби перевел предложение вслух:

— «Королю Дагоберту и Сиону принадлежит то сокровище. Там он и покоится, бездыханный». Ничего не понятно!

Соблазнительные губы Кэролайн изогнулись в насмешливой улыбке.

— Я бы сказала — ничего непонятного.

С оружием наготове Малоун начал подниматься по лестнице. Стефани шла следом.

Французы-полицейские остались на улице.

Чем меньше народа, тем лучше — кто знает, что там наверху.

Сохранять происходящее в тайне становилось труднее и труднее. Слишком многие видели, как преступники атаковали знаменитые парижские достопримечательности. И самолеты пришлось сбивать на глазах у публики. Впрочем, президент Дэниелс заверил их, что французы сами уладят вопрос с прессой. Задача американцев — взять Питера Лайона.

Вот и четвертый этаж…

Определив нужную квартиру, с пистолетами наготове, они со Стефани прижались к стенам по разные стороны двери. Малоун громко постучался. Собственно, приглашения войти они не ожидали. Малоун вставил в замок ключ, предоставленный им хозяином дома, повернул ручку, толкнул дверь внутрь и, выждав несколько секунд, осторожно выглянул из-за косяка.

Квартира была пуста. Голые стены. Только на полу стоял лэптоп. На развернутом ко входу мониторе мигали цифры, ведущие обратный отсчет времени.

Две минуты.

1.59.

1.58.

Торвальдсен звонил Малоуну семь раз, но его постоянно переключали на голосовую почту. После каждой неудачной попытки боль в душе становилась острее.

Как же ему нужно с ним поговорить!

А еще нужнее отыскать Грэма Эшби. Он не давал распоряжения следить за англичанином утром — думал, тот до обеда будет с ним на Эйфелевой башне, а потом из Лондона в Париж подтянутся детективы.

Однако у Эшби имелись свои планы на день.

И вот, одиноко сидя в номере «Рица», Торвальдсен размышлял, что делать дальше. Казалось, он выверил каждый шаг, все предусмотрел… кроме массового убийства на Эйфелевой башне. Надо отдать Эшби должное, задумка необычная. Элиза Ларок, наверное, места себе не находит. Ее грандиозные замыслы пошли прахом. Зато ей стало ясно, что он, Хенрик, говорил правду о ее драгоценном лорде, на которого она так полагалась. Теперь у Эшби уже два врага, жаждущих его смерти.

Датчанин снова вспомнил о Малоуне, книге и Мюра.

Может, профессору что-то известно?

Тишину нарушила трель мобильного телефона.

На дисплее светилось «Номер не определен». Тем не менее он ответил.

— Хенрик, — раздался голос Сэма Коллинза. — Мне нужна ваша помощь.

Интересно, вокруг все лжецы?..

— Чем ты занимаешься?

В трубке повисло молчание.

Наконец Коллинз проговорил:

— Меня завербовало Министерство юстиции.

Торвальдсен немного повеселел: хоть кто-то говорит правду!

— Я видел тебя в банкетном зале на Эйфелевой башне, — решил он ответить откровенностью на откровенность.

— Я догадался.

— Сэм, что происходит?

— Я слежу за лордом Эшби.

Датчанин не поверил своим ушам. Давно ему так не везло.

— Для Стефани Нелл?

— Не совсем. Просто выбора не было.

— Ты можешь с ней связаться? — спросил Торвальдсен.

— Она дала мне свой номер, но я не отважился позвонить, — признался Сэм. — Решил сначала поговорить с вами.

— Ты сейчас где?

Пока Стефани осматривала две соседние комнаты, Малоун склонился над лэптопом.

— Пусто! — громко сказала Нелл.

Цифры уже досчитали до минуты. Из бокового USB-порта торчал модем мобильного Интернета. Индикатор заряда батареи показывал 80 процентов. Значит, компьютер включили недавно.

41 секунда.

— Не пора ли уходить? — заметила Стефани.

— Лайон нас ждал. Как и у Дома Инвалидов. Если бы он хотел нас убить, то сделал бы это проще.

28 секунд.

— Пойми, Лайон — расчетливый беспринципный ублюдок!

19 секунд.

— От Хенрика семь пропущенных звонков. — Оба, не отрываясь, смотрели на экран.

— Придется с ним связаться, — вздохнула Нелл.

— Знаю.

12 секунд.

— Вдруг ты ошибаешься? Вдруг здесь все-таки бомба… — пробормотала Стефани.

9 секунд.

— Бывало, ошибался, — тихо ответил он.

6 секунд.

— А в Парадном дворе ты говорил другое.

Пять секунд.

Четыре.

Три.

Две.

Одна.

Эшби ждал объяснения загадочной фразы. Кэролайн явно наслаждалась триумфом.

— Согласно легенде, — начала она, — о местонахождении клада знал только Наполеон. Никому из известных нам своих приближенных эту тайну он не доверил. Когда император понял, что умирает, то написал сыну шифрованное письмо. — Кэролайн указала на листок бумаги. — «Королю Дагоберту и Сиону принадлежит то сокровище. Там он и покоится, бездыханный». Все проще простого.

Эшби мысленно усмехнулся. Возможно, для человека, у которого несколько ученых степеней по истории, это проще простого, а для него — китайская грамота.

— Дагоберт — король династии Меровингов. Жил в первой половине седьмого века. Объединил франков. Объявил Париж столицей. Последним в династии правил самостоятельно. Последующие короли участия в делах государства почти не принимали, трон наследовали в детстве, жили недолго — только успевали родить наследников. Истинной властью обладала аристократия.

Мысли Эшби неизменно возвращались к Элизе Ларок и Питеру Лайону. Опасные люди… Долгие разглагольствования любовницы ему надоели — хотелось действовать, — но он велел себе потерпеть. Кэролайн никогда его не подводила.