— И это все?

— В определенном смысле. — Я решил пока не сообщать Кейт о предложении отправиться в Йемен.

— Тогда какого черта ты понадобился Джеку? — спросила Кейт.

— Откуда мне знать? Может, ты знаешь?

— Не знаю. Возможно, он хочет лично сделать тебе внушение.

— Не может быть. Он меня нежно любит.

— Сомневаюсь. Скорее уважает.

— А я — его.

— Но… он считает тебя опасным индивидуалистом. И боится, что твои анархические замашки могут дискредитировать всю команду ОАС.

— Неужели? Ну и пусть проваливает со своими страхами к черту. Да он терпеть не может всех копов, работающих в этом учреждении. Они раздражают его самим фактом своего существования.

Кейт не стала комментировать мое заявление.

— Мне не нужно больше встречаться с Джеком Кенигом. Я решил подать в отставку, — сообщил я жене.

Она подняла на меня глаза.

— Что ты сказал?

— Стейн предложил мне выбор: или перестать копать дело «Транс уорлд эйрлайнз» — или подать в отставку. И я предпочел отставку.

— Но почему, Джон? Брось это дело — и все. Оно не стоит нашей карьеры.

— Может, да, а может — нет. Но что касается меня, то я подаю в отставку по принципиальным соображениям. Другими словами, мне эта работа надоела. — Кроме того, мне не нравится, когда тебя в любое время могут отправить в Йемен, наплевав на твою личную жизнь. Но этого я Кейт, конечно же, не сказал.

— Мы с тобой поговорим об этом позже, — сказала Кейт. С минуту помолчав, она добавила: — Джек тоже предоставил мне возможность выбора.

Я знал, что нам не удастся так просто отделаться.

— Он предложил мне перевестись в любое другое отделение ФБР или на время отправиться в Танзанию и принять участие в расследовании обстоятельств взрыва в американском посольстве в Дар-эс-Саламе, — сказала Кейт.

Я некоторое время обдумывал ее слова, стараясь не встречаться с ней взглядом и, наконец, сказал:

— Надеюсь, ты понимаешь, что это наказание, а не награда за примерное поведение?

— Это блюдо мне подавали под совсем другим соусом, — ответила Кейт.

— Ну и что ты собираешься делать?

— А как бы ты хотел, чтобы я поступила?

— Ну… Нью-Йорк ты не любишь, поэтому поезжай в Дубьюк или куда-нибудь еще.

— На самом деле я люблю Нью-Йорк.

— С каких же это пор?

— С тех самых, как у меня появилась возможность его покинуть. Послушай, Джон, если я соглашусь поехать в Танзанию, по возвращении я прослужу в Нью-Йорке по крайней мере еще два года. Если же меня переведут в какой-нибудь офис в глубинке, это навсегда. Ты сможешь подать сколько угодно рапортов о переводе по месту моей службы, но пройдут годы, прежде чем это осуществится.

— Ты, кажется, забыла о том, что я ухожу в отставку?

— Ты не уйдешь. Но даже если и уйдешь… Скажи, ты уверен, что тебе хватит духу бросить Нью-Йорк и потащиться за мной в Даллас, Кливленд или Уичито?

— Я последую за тобой куда угодно. Я никогда в жизни не бывал западнее Одиннадцатой авеню. Возможно, мне понравится.

Кейт посмотрела на меня, пытаясь понять, серьезно ли я говорю, или, по обыкновению, подшучиваю над ней. Я подшучивал.

— О нашем материальном положении не беспокойся. Я найду работу в службе безопасности какого-нибудь крупного универмага. Есть еще один вариант: ты прямо сейчас идешь к Джеку Кенигу и говоришь ему, чтобы проваливал к такой-то матери.

— Это не самое лучшее решение с точки зрения карьеры. Нет, как ни крути, единственный выход — это поехать в Танзанию. К тому же командировка продлится не более трех месяцев. Когда же я вернусь, все будет забыто и мы оба сможем спокойно продолжить работу. — Неожиданно она добавила: — Я выторговала у Джека Кенига обещание продлить твой контракт еще на два года.

— Прошу тебя никогда не обсуждать за меня мои контракты. Для этого у меня есть адвокат.

— Твой адвокат — я.

— В таком случае это я буду говорить тебе, что делать, а не наоборот.

Она взяла меня за руку и сказала:

— Прошу тебя, Джон, позволь мне полететь в Танзанию. Это единственное, что нам остается.

Я сжал ее руку и спросил:

— А что мне делать в Нью-Йорке все это время одному?

Она невесело улыбнулась и сказала:

— Делай что хочешь. Но не забывай, что за тобой будут круглосуточно следить мои агенты.

Я улыбнулся ей в ответ и подумал, какой интересный оборот приняло это дело. Нас, двух простых смертных, обеспокоивших своим поведением небожителей, решили на время отлучить от кафе «Акрополис» — да и вообще от этого города, и отправить на Ближний Восток и в Африку. И сопротивляться им — то же самое, что сопротивляться паровому катку.

— А почему бы тебе не подать в отставку? — спросил я Кейт.

— Никто из нас не уйдет в отставку. Ни ты, ни я.

— Хорошо, в таком случае я готов ехать в Танзанию вместе с тобой.

— Забудь. Я уже просила об этом, но мне отказали. — Она посмотрела на меня умоляюще и повторила: — Прошу тебя, Джон: позволь мне полететь в Танзанию. И не смей увольняться. По крайней мере дождись моего возвращения.

И тут я допустил оплошность.

— Я считаю недопустимым для себя роскошествовать здесь, пока ты будешь прозябать в Африке. Поэтому я отправляюсь добровольцем в Аден. Это в Йемене.

Кейт долго молчала, потом произнесла:

— Как это мило… — Она помрачнела и отпустила мою руку, затем, достав из сумки бумажный платочек, промокнула им уголки глаз. — Я не могу на это согласиться, ты ни в чем не виноват… Я сама все это затеяла, значит, мне и расхлебывать.

— Но я тоже не мальчик, и знал, во что влезаю. Я просто не думал, что им удастся так быстро нас вычислить. Вот если бы они так же мастерски контролировали террористов с Ближнего Востока.

Кейт промолчала, а я сказал:

— Итак, мы с тобой отправляемся на различные задания, а когда вернемся домой — загорелые, в отличной форме, — снова станем раскручивать это дело — с того места, где остановились.

Кейт вяло кивнула, потом подняла на меня глаза и спросила:

— Откуда ты знаешь, что тебе разрешат отправиться в Йемен?

— Мне нужно усилить следственную группу.

— И кто тебе об этом сказал?

— Капитан Стейн.

— Стейн?.. Но почему? Он предложил тебе туда поехать?

— Да. Чрезвычайно странное совпадение, не так ли? Учитывая предложение, сделанное тебе Кенигом.