Осталось только забороть неведомых вражин, и можно пирком, да за свадебку. А пока, воздержание наше все.”

Когда они все же прекратили свой долгий и страстный поцелуй, Ши Янь счастливо улыбнулась, и устроила голову на плече Сяо-Фаня. Девушка не отпускала юношу - наоборот, сжала его в объятиях только сильнее.

- Не таким я представляла твое признание в любви, - весело сказала она, и издала тихий смешок.

- Прости, Ласточка, - повинился Ван Фань. - Я был легкомыслен, и обидел тебя. Мне оставалось только исправить дело искренностью. Ничего, в ближайшем крупном городе я устрою тебе лучшее свидание, какое смогу придумать.

- Глупенький, - хихикнув, она чмокнула его в щеку. - Мне не нужна вся эта мишура. Твоя искренность уже делает меня счастливой. Знаешь, - она игриво заглянула в глаза Сяо-Фаня, - давай ты все-таки сделаешь мне тот массаж. Мои ноги и вправду устали за день.

- Конечно, - с готовностью ответил тот, приподнимая босую ногу подруги. Хитро глянув на девушку, он нагнулся, и поцеловал белоснежную кожу стопы.

- Что ты делаешь? - неубедительно возмутилась Ши Янь. - Я не мылась целый день. Мои ноги грязны и дурно пахнут… - ее голос, тем не менее, звучал мурлыканьем довольной кошки.

- Я вымою лицо, прежде чем снова целовать тебя в губы, милая, - лукаво улыбнулся Ван Фань, и принялся разминать ступню девушки.

***

Обитель уданских даосов была видна издалека. Красные стены храмового комплекса, его серые, синие, и зеленые черепичные крыши с загнутыми краями, и огражденные галереи переходов, соединяющих здания, выглядели островком рукотворной упорядоченности в пышном зеленом хаосе леса, покрывающего склоны горы Удан. Даосское пристанище раскинулось по всей вершине горы, подобное небесному дворцу, возвышаясь над окружающей равниной, и порой скрываясь от глаз в зыбком тумане.

Путь к жилищу даосов был долог - добравшись до подножия горы поутру, друзья потратили большую часть светлого времени, поднимаясь к вершине. Тропки, ведущие наверх по крутым горным склонам, были узки и извилисты, многократно обвивая гору длинной и тонкой лентой. Гу Юэсюань и его спутники остановились у самого входа в храмовый комплекс - у высокого, грубо отесанного камня, надпись на котором гласила: “Всяк пришедший в Удан с оружием, обязан оставить его здесь.” Как пояснил пятёрке молодых воителей встречающий их ученик Удана, этот камень был поставлен самим Чжан Саньфэном, и все гости Удана, не желающие превратиться в его врагов, обязаны следовать правилу, что установил легендарный даос.

Цзин Цзи, недовольно скривившись, передал встречающему верные клинки; избавилась от перевязи с ножами и Ши Янь. Товарищи проследовали внутрь. Они двинулись узкими мощеными улочками, извивающимися между низких стен, окрашенных в охряный цвет, поднялись по каменной лестнице, огражденной изукрашенными лепниной перилами, и прошли во внутренний двор секты. В отличие от Шаолиня с его суровой простотой, Удан был выстроен людьми, не чуждыми искусства, и любящими красоту. Барельефы на стенах зданий изображали красочные пейзажи, с коньков и краев крыш скалили зубы драконы, львы, и цилини, и даже верх внутренних стен комплекса мог похвастаться фигурной черепицей. Деревянные детали зданий не отставали от камня и глины, украшенные искусной резьбой.

Сяо-Фань увлеченно любовался архитектурными красотами Удана, пока он и его товарищи шли по внутреннему двору секты. Пройдя мимо тренирующихся учеников, они предстали перед Чжо Жэньцином, главой Удана, что, опершись на перила веранды своего дома, отрешенно наблюдал за своими младшими. Нестарый ещё мужчина с приятным лицом, он носил тонкие усы и бородку, спадающие на его белый халат, украшенный символом инь-ян. Его длинные каштановые волосы удерживала в узле причёски черепаховая заколка. В правой руке он с привычной небрежностью удерживал длинный меч в простых деревянных ножнах, выкрашенных в синий и красный. Заметив друзей, он приветливо улыбнулся, шагнув им навстречу.

- Гу Юэсюань, - обратился он к идущему впереди старшему ученику Уся-цзы. - Да прольются на тебя бесчисленные благословения[1]. Кто твои спутники и спутницы? - он обозрел пятёрку молодых воителей с доброжелательным интересом. Юэсюань представил ему своих соратников.

- Приятно познакомиться с вами, младшие, - кивнул глава Удана. Его благодушный взгляд задержался на девушках на мгновение дольше необходимого.

- Пройдёмте внутрь, - предложил он, кивая на дверь у себя за спиной. - Отдохните после долгой дороги, и будьте моими гостями на сегодняшнем ужине.

Внутреннее убранство небольшой комнаты, где обитал Чжо Жэньцин, было изящным без излишеств - напольные лампы, разожженные по позднему времени, неярко освещали обстановку, бумажная ширма, прикрывающая кровать в углу, была украшена искусно нарисованным горным пейзажем, а на дальней стене устроился свиток с изысканно выполненной каллиграфией. Письменный прибор на столе у окна выглядел видавшим виды - его хозяин, несомненно, был знаком с “четырьмя сокровищами ученого”[2] отнюдь не понаслышке. Друзья расселись за обеденным столом, занимавшим противоположный от кровати угол комнаты.

- Принести ли вина, дорогой мой? - с улыбкой спросила госпожа Чжо, накрывающая на стол. Жена главы Удана была симпатичной женщиной в летах, чья красота только начинала увядать.

- Нет, жена, - со скукой в голосе ответил Чжо Жэньцин. - Будь так добра, оставь нас - я и мои гости будем беседовать о происходящем на реках и озерах.

- Хорошо, тогда я займусь домашними делами, - ничуть не обиделась женщина. Закончив расставлять миски и тарелки, они покинула комнату.

***

- Что привело тебя и твоих друзей в Удан, Юэсюань? - спросил Чжо Жэньцин, когда все утолили голод. - У вас дело ко мне, или же вы здесь с дружеским визитом?

Глава уданских даосов показал себя радушным хозяином, ухаживая за всеми гостями без исключения, и развлекая их застольной беседой. Серьёзный разговор он благоразумно отложил до окончания ужина, давая возможность утомленным путникам передохнуть, и подкрепить силы пищей.

Рассказ Гу Юэсюаня о Периоде Невмешательства и его опасностях обеспокоил Чжо Жэньцина, а новость о нападении Культа Тяньлун на Шаолинь, совершенном из-за навета, привела его в негодование. Высокопоставленный даос согласился с точкой зрения настоятеля Уиня о необходимой в миссии Юэсюаня скрытности, и посетовал на невозможность помочь друзьям более явным образом.

- Погостите у меня несколько дней, - предложил он. - Гора Удан - чудесное место, близкое к небесам. Даже простое пребывание здесь полезно для духовного и телесного здоровья, а обмен опытом с моими младшими поможет развиться вашему боевому искусству. Также, я хочу лично помочь вам с