Ее слова застают меня врасплох. Говорят, что материнское сердце все чувствует, но эта женщина никогда не была полноценной матерью. Она променяла меня на Дато.

— Перед твоим исчезновением ты отдал мне эту папку. — она говорит так тихо, что еле различаю слова. — И попросил ее сберечь до этого момента. Мне кажется, самое время ею воспользоваться. Эмма ведь в безопасности?

Я оглох от грохота падающей челюсти. Думал, что ничто не может меня удивить, но жестоко ошибался.

— Дай, пожалуйста, папку. — протягиваю руку, испытывая инфаркт. Все это время мы искали материалы там, но даже не могли предположить, где я додумался их спрятать. В Толстой папке были документы: договора, схемы с подписями Дато, обличающие его во многих махинациях.

Но поразило меня не это…

В самом конце было заключение смерти моего отца, где было зафиксировано, что его отравили, он умер ни от сердечного приступа. К заключению были приложены фотографии его бездыханного тела.

У меня пересыхает во рту. Такого я не ожидал. Если эти фотографии были приложены к этой папке, то это могло значить лишь одно…

Я даже не заметил, как помял несколько листов.

Мое лицо исказилось от боли и злости. Дато убил моего отца.

Внутри меня что-то щелкнуло. Перемкнуло. Меня повело. Воспоминания хлынули потоком.

Женщина, которая называлась моей матерью, села на диван, закрываю лицо руками. По ее щекам текли слезы. Она плакала бесшумно, без единого всхлипа.

Теперь я помнил все.

— Мама. — подхожу и обнимаю ее за плечи, вспоминая наш разговор в день моего исчезновения. — Прости…

После того, как Эмму увезли в больницу, я поехал в офис, чтобы забрать из сейчас пистолет и компромат на Дато, я собирался с ним поквитаться, отомстить за то, что он хотел сделать с Куколкой.

Мама поймала меня уже на выходе, она настойчиво умоляла уделить ей пару минут, чтобы переговорить. Я не хотел тратить на нее время, но она была настойчива. Она принесла мне заключение о смерти отца и рассказала свою историю.

«Твой отец с Дато только в юности были друзьями. Очень скоро их пути разошлись, Дато был завистливым и жестоким. Он хотел обладать всем, что было у твоего отца. Когда мы поженились, он не мог найти себе места, просто в бешенство приходил.

Семь лет мы были счастливы и беззаботны, не подозревали, что где-то нам отмеряно время. Я и не подозревала, что все эти годы Дато мечтал насолить твоему отцу. Он тщательно вынашивал план мести, как отобрать все у своего друга.

Однажды, он пришел к нам на ужин. Якобы обсудить рабочие моменты, хотя твой отец давным-давно организовал рабочие моменты так, что они не пересекались. Ужин получился вкусным, и мужчины не ссорились. Разговор получался мирным. Дато посидел и уехал. Он был очень любезным, что ни могла не настораживать.

Через несколько часов у отца случился приступ, после которого он умер.

Экспертиза показала, что его отравили.

Я хотела засадить Дато в тюрьму, но в полиции официально поменяли причину смерти, изменили на сердечный приступ. У меня просто не было доказательств. И тогда, Дато пришел к нам домой. Он поставил условие: твоя жизнь в обмен на меня. Весь бизнес, деньги твоего отца и я должны были отойти ему в полное пользование, только тогда ты останешься жив.

Именно это, он хочет повторить с Эммой. Убить тебя, и поставить её перед выбором — ее жизнь в обмен на жизнь вашего ребенка. Он не умеет по другому. Ты должен остановить его, ради Эммы! Ради Вашего будущего!

Прости меня, сынок… у меня не было возможности защитить тебя. Любой мой поступок мог спровоцировать его. Дато мог убить тебя в любую минуту, поэтому каждый раз, когда он причинял тебе боль, я молила Бога, чтобы ты оставался жив. Я надеялась, что наступит день, когда ты станешь совсем взрослым и сможешь остановить это чудовище.»

Ночной гость

Эмма.

Ощущение, что меня преследуют, наверное, покинет меня нескоро. Гуляя по улице с коляской, я постоянно оглядывалась, боясь увидеть Дато за своей спиной. И сейчас звонок в дверь застал меня врасплох, у меня занемели кончики пальцев от страха. Кто мог прийти в дом в столь поздний час? Все мои чувства обострились, слух и зрение функционировали на пределе.

Я не могла заставить себя сделать и шагу, ноги как будто приросли к полу.

Тело залихорадило. Мысль, что за дверью мог находиться Дато, меня ужасала.

— Эмма… — я не сразу поняла, что голос за дверью принадлежит Джо. — Это я.

— Что случилось? — спрашиваю его, распахивая дверь и натыкаясь на его выпяченную грудь. Его внезапная близость меня успокоила, выдыхаю с облегчением. Джо стоял в плотную к двери, широко расставив ноги. Он был одет в мятую футболку и джинсы, его волосы были мокрые от дождя на улице. Возникало ощущение, что он сорвался посреди ночи и приехал сюда.

— Дато мёртв. — он сказал это тихо и спокойно, просто констатировав факт. Я тут же почувствовала облегчение. Было неправильно радоваться смерти человека, но я не могла заставить себя выдавить хотя бы слезинку по нему. Он не заслуживал жить после всего того, что он делал.

Джо прошёл в дом, не спрашивая моего разрешения. Я аккуратно закрыла за ним дверь, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить дочку.

— Это твоих рук дело? — спрашиваю его, желая знать правду. Помятый вид Джо мне не нравился. Он лишь отрицательно покачал головой, усаживаясь на табуретку на кухни. — Тогда кто?

Джо приглаживает рукой волосы, не торопясь с ответом. По его лицу я понимаю, что он знает кто убийца. Не зря говорят, что меньше знаешь, лучше спишь, но мне необходимо удостовериться, что он больше никогда меня не потревожит.

— Зачем ты здесь? — пытаюсь занять руки, чтобы не думать о его близости. Сначала ставлю старый чайник за газовую плиту, потом накладываю печенье и кофеины по вазочкам к чаю.

Кухня в доме большая, между мной и Джо несколько метров, но я все равно вздрагиваю при каждом его жесте, он действует на меня магнетически.

— Нужно было увидеть тебя. — говорит он на полном серьезе, поднимая тяжёлый взгляд на меня. — Дато убила Мама.

Роняю вазу, рассыпая по полу конфеты. Такого я никак не могла ожидать.

Джо слабо улыбается и со стоном откидывается назад.

— Все эти годы она выполняла его прихоти, чтобы сохранить сначала мне, а потом и Нане жизни. Она оказалась его заложницей, любое ее неосторожное действие или слово много повлечь его гнев. Все годы, пока я ее презирал, она страдала в одиночестве… После рождения Наны, чтобы держать ее под контролем, он подсалил ее на наркотики. Это стало его новым рычагом давления. Наркота вызвала у нее рак… Опухоли поразили все легкие. — Джо сделал паузу, чтобы сделать глоток воды. — Пока кололась подхватила еще спид к красоте букета… Я даже не подозревал, что она страдала так все эти годы. Последней каплей для нее было твоё заточение. Дато просто хотел поменять Вас местами, отомстить мне, приватизировав, так сказать, тебя. Она просто застрелила его, не смогла больше играть по его правилам… Это я виноват. Должен был раньше с ним разобраться, до того, как она…