— Простиии, — простонала, закрывая ладонями лицо и чуть не плача.

— Ксана, — проворчал он, — уймись. Сам виноват. Забыл, что ведуньи не так безобидны, как кажутся, — хмыкнул он, и все так же прижимая пятерню к ребрам, пошел к стулу, — пожалуй, посижу.

— Что мне сделать? Как помочь?

— Просто не мельтеши, — усмехнулся Хельм, с кряхтением опускаясь на стул, — не хило ты меня приложила. Кажется, даже сердце на миг встало.

— Прости, — снова начала причитать, но словив недовольный взгляд, заткнулась.

— Фу-ух, — громко выдохнул, распрямляясь, — отпустило вроде.

— Точно? Может, что-то все-таки надо? Водички?

— Водички? — рассмеялся он, — да после такого, надо рома. Ведро. А лучше два.

— Да ну тебя! Я, между прочим, испугалась!

— Первый раз что ли?

— Да, — снова в полнейшем недоумении посмотрела на свои руки, — не знала, что я так умею

— Ты вообще зеленая, — усмехнулся беззлобно, — сила недавно проснулась?

— Да, — шмыгнула носом, — я думала, что только хорошее могу делать. А оказалось…

— В самозащите нет ничего плохого. Я тебя напугал, ты меня приложила. Все справедливо.

— Ты так спокойно об этом говоришь! — возмутилась я, — а если бы тебя убила?

— Джинна?

— Тебя убить сложнее чем простого смертного?

Он глянул на меня, как на маленькую глупую девочку.

— Как думаешь, сколько мне лет?

— Откуда мне знать? — пожала плечами, — двадцать пять.

Он улыбнулся.

— Двадцать восемь.

Улыбнулся еще шире.

— Тридцать что ли? — ужаснулась своей догадке.

Хельм засмеялся.

— Ксан, я третью сотню уже разменял.

У меня, видать, было настолько изумленное выражение лица, что он заржал еще сильнее.

— Ты издеваешься надо мной, да?

— Нет. Мы долго живем. И убить нас действительно гораздо сложнее чем любого смертного.

— Ты не похож на умудренного опытом долгожителя, — уставилась на него, все же подозревая розыгрыш.

— Поверь, когда живешь так долго, нет ничего хуже, чем быть нудным и носиться со своим опытом. Надо уметь отдыхать, развлекаться и находить плюсы даже там, где порой видится одна тьма.

— Все джинны столько живут?

— Нет. Есть те, кто в два раза старше. А есть и такие, кто и до пятидесяти не дотягивают. У каждого по-своему. Кто-то сходит с ума и не может выйти из боевой ипостаси, кто-то выращивает цветы перед домиком в деревне.

— В общем, вы ребята с причудами, — подвела я неутешительный итог.

— Не без этого. Кстати, скоро парни вернутся. Познакомлю.

— Парни?

— Да. Здесь кроме меня еще трое. Али. Лаур. Бука. Сейчас просто разъехались кто куда, но вернуться со дня на день.

Ладно, отставим пока в сторону новых джиннов, у меня были более важные вопросы:

— Так откуда тебе известно про ведуний?

— Была у меня как-то ведунья, — Хельм задумчиво потер поросший щетиной подбородок, — лет так сто назад. Вот она мне некоторые вещи и рассказала.

— У вас с ней была любовь?

— Типа того?

— И как? — внезапно мне стали интересны подробности его личной жизни.

— Еле ноги унес.

— Почему? — искренне изумилась я.

— Чуть не высосала меня. До дна, — он почему-то смутился под моим взглядом, — в приличном смысле этого слова.

— Это как?

— А вот так. Магия у вас жадная. Вы же силы черпаете из всего, что окружает. Из земли, воздуха, воды, из тех, кто рядом.

— Я черпаю силу из окружающих меня людей? — ужаснулась я, отскакивая от него в сторону.

— Нет, конечно, — беспечно отмахнулся он, — ведуньи оберегают, а не вредят. Но если предложить, то от чужой магии не откажутся. Я дурак предложил. А связи между нами не было.

— Какой еще связи.

— Ведунья себе выбирает суженного. Раз и на всю жизнь. И их взаимная любовь защищает его. У меня с ведуньей любви не случилось, — рассмеялся Хельм, — к счастью.

— Почему это к счастью? — тут же засопела я, — ты имеешь что-то против ведуний?

— Я имею что-то против «раз и на всю жизнь»

Вот нахал!

— Да что ж вы все какие ветреные?

— Природа у нас такая.

— Дурная природа! Что ты, что блондин.

— Вот насчет него можешь вообще не сомневаться, — рассмеялся джинн, — никуда твой блондин от тебя не денется.

— Не мой.

— Еще как твой.

Я уставилась не него в полнейшем недоумении.

— Огонь то у него зеленый выходит, когда ты прикасаешься.

— Я просто какая-то особенность моей магии.

— Нет, Ксана. Зеленое пламя говорит о том, что ты выбрала его, а он выбрал тебя.

Я смутилась, покраснела.

— Он меня терпеть не может.

— Он дурак. Причем упрямый.

— С этим даже спорить не буду.

— Но вот увидишь. Как со своими суперважными делами покончит, так и прискачет обратно, словно заяц.

— Потому что захочет почитать мне нравоучения?

— Потому что соскучится… и еще, потому что я рядом, — Хельм лукаво улыбнулся, — Нольд понятия не имеет о том, что значит зеленое пламя, но прекрасно знает, что я ни одной юбки не пропускаю.

— Ну тебя, — пихнула его в бок, и тоже рассмеялась.

— Так что жди. Скоро примчится.

Почему-то я поверила ему. Прислушалась к себе, к своим ощущениям и поняла, что он прав. Белобрысый мой, давно. Пусть отрицает, бесится, но этого не изменит. Пусть едет по своим дипломатическим делам, а я буду его ждать. Главное просто так времени не терять.

— И когда мы возьмемся за другие делары?

— Не торопись. Пару дней потерпи. Отправимся, когда ребята вернутся. Нам тебя беречь и защищать надо, а вчетвером это сделать проще, чем одному. И еще завтра должен лекарь приехать. Сильный. Надежный. Возьмем его с собой, чтобы каждый раз не тащить твое бездыханное тело в лагерь.

— Как скажешь, — пригорюнилась я, — Только чем мне заниматься все это время?

— Тренируйся, учись чувствовать себя, свои силы. А еще, если хочешь могу научить тебя летать на драконе.

— На драконе? — пискнула я, едва сдерживая восторг.

— Да. Думаю, Лифар не откажется прокатить ведунью, хоть она и оказалась невкусной.