Спустя примерно часа полтора они сидели за столом в другом помещении, где у Мартиши была оборудована кухня. Перед Марком стояла глубокая фарфоровая (офигеть!) тарелка, доверху наполненная восхитительно пахнущим пюре из топинамбура[19] вперемешку с небольшими кусочками какого-то (Крыс предпочел не интересоваться, какого) мяса. Рядом возвышалась кружка в меру густого киселя, пахнущего шиповником и незнакомыми юному охотнику травами. Существо – после того, как они с Марком опытным путем выяснили, что недавние приключения все же не укатали скавена совсем уж до потери сил и подвижности – заставила его для начала выпить полную чашку какой-то серо-буро-зеленой гадости. Затем показала, где можно помыться и привести себя в порядок. А потом позвала обедать.

Изголодавшийся Крыс изо всех сил пытался вести себя за столом сдержанно (школа Шахара, утверждавшего, что настоящего мужчину отличает достоинство и умеренность во всем) и не набрасываться на еду… но получалось плохо. В доме Мартиши, и правда, как у самой настоящей Бабы-Яги, была банька с душистыми вениками – что, впрочем, было уже хорошо знакомо Марку по жизни на его станции – и даже целым набором пахучих масел! После недавно выпитого отвара и помывки в горячей воде он чувствовал себя гораздо лучше и теперь уже без колебаний прихлебывал и тот странный кисель, про который Существо сказала, что он не то что там скавена – слона взбодрит.

Сама хозяйка дома сидела неподалеку, потягивала из маленькой чашечки кофе («На самом деле это цикорий, – пояснила она, – его тут в округе полно растет!») и непринужденно болтала на разные темы, с легкостью перескакивая с одной на другую. Делалось это, видимо, затем, чтобы подросток не смущался и ел спокойно и не торопясь.

– …А в светильники я залила разведенный в прозрачном клее люминофор. Это такое вещество, если оно полежит на свету, то в темноте будет светиться. Только с ним одно… то есть два неудобства: светильники не выключишь, как лампочки, и их надо днем выносить на улицу, чтоб зарядились. А так-то они практически вечны… С Крокодилом я тебя обязательно познакомлю. Если, конечно, он уже не усвистал куда-нибудь по своим собачьим делам. На редкость самостоятельный зверь! Я не держу его на привязи, потому что какая привязь удержит такого мастодонта? Соседи с Горбушки, конечно, иногда ругаются – особенно после того, как он ненароком напугает кого-нибудь из новоприбывших, – но он еще ни разу никого не тронул. Ни «чистого», ни мутанта. Хотя, конечно, иных при взгляде на него и правда оторопь берет. Ну, да ты сам уже это знаешь.

Крыс кивнул и, не удержавшись, хмыкнул. Да уж, его первое знакомство с Крокодилом было и правда, как выражался Гай, фееричным! И это просто счастье, что чудовищный черный пес оказался мирным!..

После того, как скавен насытился и смог нормально поддерживать беседу, не отвлекаясь на еду, Существо и ему налила цикориевого «кофе». Напиток был хорошо знаком Марку – в Алтуфьево и в харчевне у Максимыча его употребляли тоже. И потому было очень приятно после длительного вынужденного пребывания среди «чистых» с их отвратительной (на вкус привыкшего к травяным напиткам скавена) грибной бурдой получить такое напоминание о родных местах.

– А откуда такая красивая посуда? – не удержался все-таки от любопытства О’Хмара, с тайным удовольствием разглядывая тонкую роспись своей чашки.

На перламутрово-бежевом фоне, окруженные изящными вензелями из золотистых завитушек, были изображены мужчина и женщина в каких-то чудных, но довольно красивых одеждах. Судя по их позам и жестам, мужик явно клеил мадаму, а та вовсю с ним флиртовала.

– Университеты жизни, – небрежно-светским тоном пояснила Существо и изящным жестом подняла за тонкую ручку свою чашечку. – Факультет художественного стыринга и прикладного мародеринга. Жить-то как-то надо. И на что-то. Я собираю по развалинам и брошенным домам всякие вещи. Чиню, как умею, привожу в порядок, сортирую… Что-то оставляю для личного пользования, что-то – для своего музея… точнее – музейного склада. Остальное продаю. Кстати, если интересно – я потом проведу для тебя экскурсию по своим закромам. Хочешь?

Марк охотно кивнул. Его и правда заинтересовало, что же там такого хозяйка дома насобирала в свой музей. Небось, какие-нибудь редкости, которые внизу, в Метро, с руками бы оторвали!

Вот только прямо сейчас ему было совсем не до экскурсий. Мысли о Косте по-прежнему не давали покоя. Однако думалось об этом уже без того горячечного напряжения и желания все бросить и сломя голову нестись на выручку. Внезапный подарок, кажется, наконец-то взявшейся за ум судьбы в виде знакомства с Бабой-Ягой Мартишей, ее неожиданная забота и обещание помочь влили в подростка новые силы и надежды. А еще – успокоили, дали возможность перевести дух и наконец-то почувствовать себя в безопасности. И теперь О’Хмара смотрел в будущее уже с куда большей уверенностью и оптимизмом.

– Но я не просто так мародерю по развалинам, – продолжила Существо, беря кофейник, чтобы подлить «кофе» себе и гостю. – Чаще всего я выискиваю всякие редкости и просто красивые вещицы для тех, кто еще ценит подобные. Все равно прежним владельцам это… уже без надобности. А вещи, я так думаю, не должны пролеживать и простаивать в забвении. Они от этого портятся, ломаются и умирают. Особенно те, которые раньше были по-настоящему любимы своими хозяевами. Ну, и кроме того… – Мартиша вдруг посерьезнела и отставила кофейник в сторону. – Это же наша история, наша культура, часть нашей жизни. Которая не должна погибнуть в забвении. Придут после нас… уж не знаю, кто там придет… Что мы им оставим в качестве весточки о том, что МЫ БЫЛИ на этой планете? Выжженные мертвые руины и подземные норы, заваленные дерьмом и костями? И никакой памяти? Не, я так не хочу!

– Вы потому и завели свой музей? – догадался Марк.

Мутантка в сердцах всплеснула руками:

– Да какой это музей?! – в голосе ее явственно послышалась боль. – Жалкое и практически не систематизированное собрание разрозненного барахла, которого раньше в любом магазине было хоть жо… хоть завались… – Мартиша покачала головой и поморщилась. – В Москве – сотни музеев, есть и такие, где долгие годы собирались и бережно сохранялись настоящие произведения искусства и предметы быта еще самых древних эпох. И где теперь все это? Где наша память? Даже если что-то и уцелело при бомбежках, то за эти двадцать лет… Да и кому теперь это все нужно, кроме всяких несовременных идиотов вроде меня?..

Женщина с отчаянием махнула рукой и сгорбилась, закрыв лицо ладонями.

– Я делаю, что могу и что в моих силах, – глухо донеслось до Марка из-под шапки дрэдов. – К примеру, разыскиваю антикварных кукол, которым уже больше ста лет, пытаюсь их реставрировать… было у меня такое хобби, еще до Удара. Собираю и чиню совре… довоенные игрушки, потом раздаю их ребятишкам – здешним и тем, что живут в Метро… есть у меня свои каналы… Ищу и спасаю от уничтожения то, что когда-нибудь сможет многое рассказать о нашем времени, нашей жизни… О нас! Книги, диски с музыкой и фильмами, картины, утварь… Но ведь этого недостаточно, Марк! Недостаточно!..