Обняв ее за талию, он закрыл глаза и заснул.

Пришлось вставать до рассвета, чтобы не попасться на глаза слугам, и здешним, и в Мэноре. Вернувшись в Брэмшо, как и обещал, ровно в восемь, он увидел во дворе дорожный экипаж Кэро. Лошади нетерпеливо переминались и переступали с ноги на ногу.

К сожалению, оказалось, что, хотя сама Кэро была готова, укладка в экипаж бесчисленных коробок и чемоданов только что началась. Майкл велел конюху подвезти кабриолет к экипажу и положить два небольших саквояжа, содержащих его вещи, на груду багажа Кэро, а сам направился туда, где стояла она, занятая разговором с Каттеном и пожилой горничной-португалкой.

При виде Майкла дворецкий учтиво поклонился, горничная присела в реверансе, но брошенный на него взгляд был откровенно суровым.

Зато Кэро просияла, а только это и имело для него значение.

– Как видите, – она показала на лакеев, бегом тащивших к экипажу очередную поклажу, – мы готовы. Почти. Понадобится еще с полчаса.

Примерно так Майкл и предполагал.

– Не важно, – улыбнулся он. – Все равно мне нужно поговорить с Эдвардом.

– Насколько я знаю, он стоит на страже, пока Элизабет разучивает сонату.

– Я его найду, – кивнул Майкл.

Эдвард действительно оказался в гостиной. Майкл взглядом вызвал его в коридор. Элизабет улыбалась, но продолжала играть. Мужчины вышли на террасу. Майкл молча остановился.

– Последние наставления? – не выдержал Эдвард.

– Нет.

Поколебавшись, Майкл решил признаться.

– Скорее планы на будущее.

И прежде чем Эдвард успел удивиться, пояснил:

– Я попытаюсь задать вам один важный вопрос, но если не посчитаете нужным ответить, то не обижусь.

Эдвард недаром столько лет вращался в дипломатических кругах и поэтому ограничился уклончивым «Вот как?».

Майкл, сунув руки в карманы, уставился на газон.

После истории с неглиже Кэро он должен все понять до конца.

– Какова была истинная природа отношений Камдена и Кэро? – начал он, осторожно выбирая слова и опасаясь слишком откровенных высказываний. Эдвард достаточно умен, чтобы понять, о какого рода отношениях идет речь.

Что, разумеется, вызывало вопрос, каким образом он узнал обо всем.

Молчание становилось все напряженнее, но Майкл не спешил его прервать. Он и не ожидал, что Эдвард пустится в откровенности, но все же надеялся, что молодой человек сделает скидку на то обстоятельство, что Камден мертв.

Наконец Эдвард откашлялся и тоже взглянул на газон.

– Вы знаете, как я отношусь к Кэро. Она прекрасный человек, и тяжело видеть ее страдания. Понимаете, в посольстве всегда известно все и обо всех, в том числе и о личной жизни посла. И эти сведения передаются от одного референта к другому. Считалось, что они могут быть жизненно-важными в определенных обстоятельствах. Когда я занял свой пост в Лиссабоне, мой предшественник проинформировал меня о том общеизвестном факте, что посол никогда не делил постель с женой. Это продолжалось с самого начала их брака или по крайней мере с тех пор, как Кэро приехала в Лиссабон. Ходили слухи, что этот брак так и не был осуществлен.

Он бросил быстрый взгляд на Майкла, но тот не повернулся.

– Случилось так, – продолжал Эдвард – что до самых последних дней у Камдена была любовница. Всего одна: давние отношения, существовавшие до его брака. Мне говорили, что уже через месяц после свадьбы Камден к ней вернулся.

Несмотря на долгую муштровку, Эдвард не смог скрыть неодобрения.

– А Кэро знала? – хмуро выдохнул Майкл.

Эдвард печально вздохнул:

– Уверен, что да. Сплетники ее не пощадили. Но она ничем не давала понять, ни словом, ни делом, что ей все известно.

Прошла еще минута. Эдвард помялся и отвел глаза.

– И я, и мои предшественники могут поклясться, что у нее не было любовников.

До сих пор.

Но Майкл не собирался ни подтверждать, ни отрицать. Только спокойно кивнул:

– Спасибо. Мне действительно было это необходимо знать.

Они вернулись в гостиную.

– Вы пришлете за мной, если в Лондоне вдруг случится беда? – встревожился Эдвард.

Майкл улыбнулся Элизабет, все еще погруженной в сонату.

– Если сумеете лучше служить Кэро там, чем здесь, обязательно дам вам знать.

– Наверное, вы и без меня все знаете, – пробормотал Эдвард, – но я тем не менее скажу. Не оставляйте Кэро одну. Приглядывайте за ней. Во многих отношениях она человек надежный, но не всегда может распознать опасность.

– Вы правы, – согласился Майкл.

Прозвучали последние торжествующие аккорды, и Майкл, учтиво улыбаясь, подошел к Элизабет, чтобы попрощаться.

Они достигли Лондона уже в конце дня. Здесь стояла влажная жара. Солнце безжалостно нагревало вымощенные брусчаткой мостовые, высокие каменные стены, стекла окон. Сейчас, во второй половине июля, столица наполовину опустела. Многие проводили теплые месяцы в загородных или сельских домах. Парк, прибежище нескольких всадников и редких экипажей, лежал зеленым оазисом в окружающей серо-коричневой каменной пустыне. И все же, когда они свернули к Мейфэру, Майкл почувствовал, как сердце забилось чаще от сознания, что именно здесь вершится высокая политика, в месте, где принимаются и проводятся в жизнь решения.

Как он сказал Кэро, политика у него в крови.

Дремлющая до сих пор Кэро пошевелилась, выпрямилась, выглянула в окно, и он вдруг понял, что она тоже неравнодушна к столице, городу, где заседает правительство, где кипит бурная жизнь.

Почувствовав его взгляд, она повернулась.

– Где тебя высадить?

– А где ты сама собиралась остановиться?

– У Анджелы, на Бедфорд-сквер.

– Анджела сейчас в Лондоне?

– Нет, но там остались слуги, – улыбнулась Кэро.

– Только те, кому поручено держать дом в порядке?

– Ну… разумеется, ведь сейчас середина лета.

– Думаю, – неторопливо начал он, – будет гораздо лучше, если мы оба поедем на Аппер-Гроувенор-стрит.

– Но… – нерешительно начала Кэро, заметив, что экипаж замедлил ход. Судя по табличке, они сворачивали на Аппер-Гроувенор-стрит. Значит, он уже успел сговориться с кучером.

Это почему-то задело Кэро.

– Не можем же мы вот так просто явиться в дом твоего деда, – с легким раздражением возразила она.

– Разумеется, нет, – согласился Майкл. – Сегодня утром я послал слугу с запиской.

Лошади остановились. Но Кэро не сдвинулась с места.