— Нет, с работой у него все в порядке. Дело в том, что в последние годы он приглашал меня несколько раз. Но я оставался верным тебе и всегда отказывал, а теперь не сумел. — Эдвард перевел дыхание. — Джуэл, Саша хочет видеть дочерей. Он хочет, чтобы они знали, что их отец он. Хочет…

— Хочет снова втереться в мою жизнь и перевернуть все вверх дном! Ты же знаешь, девочки считают, что их отец — Аллен. Так и должно оставаться. Он был им единственным отцом.

— Девочки любят Аллена, — согласился Эдвард, — но они бы его любили точно так же, если бы знали, что он их удочерил. У них есть право знать, кто их настоящий отец. Ведь он никуда не делся, не изгой — преуспевающий, зажиточный человек. У них с Айной дом в Вестчестере…

— Очень за него рада. А тебе, Эдвард, спасибо, что поделился со мной, — задиристо проговорила Джуэл. — Однако тебе придется сказать своему другу, что я не желаю, чтобы дочери обнаружили, что они незаконнорожденные. Саша мне лгал. У него нет никаких прав — ни юридических, ни моральных.

— Не затыкай мне рот. — Эдвард начал злиться. — Сколько можно лелеять свою ненависть? Саша тебя любил. Он просто совершил ошибку. Но кто не ошибается.

— Ты называешь ложь, женитьбу на мне при живой жене, зачатие двух незаконных детей ошибкой? Пусть благодарит Бога, что я не отправила его за решетку за многоженство! Не выслала из страны. Я Саше ничем не обязана. Абсолютно ничем! — Джуэл тяжело дышала. — Пусть не тянет руки к моим детям. — Она запнулась. — Не могу поверить, что он к тебе обратился. Он же терпеть тебя не мог. Слышал бы ты, что он о тебе говорил…

Эдвард встал и направился к двери.

— Ладно, Джуэл, достаточно. Я хочу, чтобы ты все обдумала.

— Передай от меня Саше, пусть только посмеет приблизиться к дочерям, мигом окажется у судьи — не успею я произнести слова «двойной агент».

— Будь благоразумна, Джуэл. Саша же не шпион!

— Если речь зайдет о моих детях, я буду утверждать все, что угодно, лишь бы вышвырнуть его из страны. Так ему и передай! А кому поверят: ему или мне?

— Ты не права. Где твое сострадание?

— К Саше у меня нет никакого сострадания.

— Перестань. Ты должна научиться прощать.

— Послушай, Эдвард, попробуй заговорить об этом еще хоть раз, и я тебя уволю — выкуплю твою долю в «Бижу». — В голосе Джуэл появились нотки ненависти.

— Ты совершенно невыносима! — Эдвард вышел из ее кабинета и захлопнул за собой дверь.

Джуэл потянулась за сигаретой и трясущейся рукой щелкнула зажигалкой. В первый раз она повздорила с Эдвардом, но ее взбесило, что он полез в ее личные дела. Она откинулась на спинку и, жадно затянувшись, восстановила в голове случившееся. Конечно, Джуэл понимала, что после стольких лет по меньшей мере глупо злиться на Сашу Робиновски. Но мысль о том, что он увидится с Эмбер и Берил, что девочки узнают правду, лишала ее самообладания.

В висках пульсировала боль, которая возникала у основания черепа и метала огненные стрелы в глаза. Джуэл навалилась грудью на стол, обхватила голову руками и ждала, чтобы кризис миновал. Затем позвонила секретарше.

— Мег, аспирин. И позвоните мужу, передайте, что сегодня вечером я не смогу присутствовать в публичной библиотеке и заниматься агитацией фонда. Необходимо сделать последние штрихи в весеннем каталоге.

— Хорошо, миссис Прескотт. Вас ожидает назначенная на десять часов девушка. Рита Робертс.

— Что? Кто такая?

— Мистер Рэндольф просил, чтобы вы ее приняли.

— Черт! Ах да, дочка какого-то его приятеля. Вы тоже поприсутствуйте. Но сначала закажите два билета первого класса до Афин. И направьте мистеру Рэндольфу вместе с красной розой и запиской. Хотя нет, записку отставить. Он и так в курсе дел. Так, давайте как-ее-там сюда. Я хочу поскорее отделаться.

Через несколько секунд в кабинет Джуэл вошла Рита Робертс. Она была удивительно хрупкой, но при этом не казалась маленькой. Ее прическу явно вдохновила Синди Лаупер: с одной стороны волосы были коротко острижены, с другой — рыжеватыми и красноватыми прядками спускались до плеча. На голове — серая мягкая шляпа. Весь ее наряд — трико с напечатанным леопардовым рисунком, несколько синих с оборками нижних юбок, полосатые колготки и длинное черное пальто — в сочетании с миниатюрной фигурой придавали комический вид, словно Тулуз-Лотрека скрестили с Жанной Авриль. Ее косметика казалась данью краскам кино пятидесятых годов — одни чистые цвета и слишком много забивавшего все остальное желтого. Черный саквояжик украшали наклейки с изображением диснеевских персонажей. Под мышкой — перевязанная шнурком дюаровая коробка.

— Я Джуэл Прескотт. Подходите сюда, раскладывайте все на столе. Сейчас быстро разберемся.

В комнату возвратилась Мег, и Джуэл поверх головы Риты бросила на нее взгляд, который красноречиво говорил: «Наш Эдвард, видать, совершенно спятил».

— Как это любезно с вашей стороны, — начала Рита, выкладывая аккуратно завернутые в мягкую красную бумагу украшения. Ее южный выговор звучал мелодично и резко контрастировал с броской наружностью. — Я так признательна, что вы нашли для меня время, миссис Прескотт. Сегодня лучший день в моей жизни. Я знаю Эдварда, потому что моя мама с его сестрой учились в одном колледже в Виргинии.

— Гм… очень мило, — пробормотала Джуэл. — Но к сожалению, у меня всего несколько свободных минут.

— Я работаю с тугоплавкими материалами: титаном, танталом, ниобием. Хотя что это я вам объясняю! — всполошилась посетительница. — Вы сами в коллекции тысяча девятьсот восемьдесят третьего года соединили ниобий с иолитом и гранатами.

— Это была коллекция тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года, — поправила Джуэл и взяла колье, которое так и просилось в руки. Его фрагменты — геометрические формы, соединенные между собой кристаллическими бусинками — являлись прекрасным образцом того, что можно достигнуть, если определенные металлы подвергать высоким температурам или воздействию электрического тока. Рита превратила унылую сероватую поверхность в нечто совершенно иное, отливавшее почти неоновым блеском и в то же время воплотившее в себе тонкую красоту.

— Как вы добились этого сияния? — спросила Джуэл.

Рита улыбнулась почти застенчиво.

— Кое-что попробовала. Звучит, наверное, глупо: положила кусок титана под пирамиду, которую приятель соорудил из зубочисток.

— Из зубочисток?.. — удивилась Мег, рассматривая серьги из коллекции Риты.

— Если соблюдать правильные пропорции, материал не имеет значения…

— Вы хотите сказать, — перебила ее Джуэл, — что все это сотворила пирамида?

Рита кивнула:

— То есть, конечно, я подвергала металл тепловой обработке, но до этого он целый день пролежал в пирамиде. Не просите меня объяснить. Пирамида что-то с ним делает.

— Напомните отправить вам тупые бритвенные лезвия. — Джуэл пробежала глазами по содержимому саквояжика. Девушка, безусловно, обладала талантом. Эдвард, как обычно, оказался прав. — О'кей, я вижу, вы подаете надежды. Если Эдвард сумеет найти комнату, можете какое-то время поработать у нас. Через несколько месяцев подведем итоги и увидим, что получилось.