1988 год

— Я ухожу, — объявила Мег Хигдон. Она стояла в дверях кабинета Джуэл — долговязая, с крупными кривыми зубами. Если бы не они, ее лицо можно было бы назвать более чем привлекательным. — Вам ничего не нужно?

— Нет… нет… ничего… беги. Кстати, который час? — Джуэл сидела за рабочим столом и через микроскоп изучала розовый в тридцать пять каратов морганит.

— Начало седьмого. Я сегодня иду в театр с Майком Маршаллом. Взяла билеты, пригласила его, и он согласился. Не могу поверить!

— Гм… очень мило, — пробормотала Джуэл. Они с Майком притушили связь, но Джуэл не хотела прекращать их отношения, пока Майк не ушел из «Бижу». И вот неплохой выход из ситуации: может быть, ему понравилась Мег? Пожалуй, они неплохо подошли бы друг другу. Ведь оба умудряются терпеть ее переменчивый характер. — Иди развлекайся.

— О, Джуэл, я так нервничаю. При Майке я становлюсь совершенно косноязычной. После театра мы собирались поужинать в новом французском ресторане. Я в ужасе! Не представляю, о чем говорить.

— Ты? Косноязычная? — рассмеялась Джуэл. Беспрестанный треп ее секретарши стал предметом всеобщих шуток в «Бижу». — Ты прекрасно справишься.

— Если бы! — выдохнула Мег. — До завтра.

Джуэл выключила освещение в специальном микроскопе для рассматривания камней и вынула из зажимов огромный морганит — почти безупречный экземпляр, который ее эксперт Эрик Сандерс привез из Калифорнии. На будущий год предполагался серьезный рекламный ход магазинов «Бижу» — представление всеамериканской коллекции. Камни, которые использовали при ее составлении дизайнеры, должны быть найдены только в США: рубины, изумруды и гиддениты из Северной Каролины, сапфиры из ущелья Иого и с берегов Миссури в Монтане, опалы из Невады и Айдахо, жемчуг из бассейна реки Миссисипи, морганиты, кунзиты, турмалины из Калифорнии, перидоты из Техаса, топазы из Колорадо, бирюза с Юго-Запада, аквамарины из Мэна, алмазы и кварцы из Арканзаса и со всей страны — гранаты и аметисты.

Джуэл положила розовый камень на обтянутый черным бархатом лоток под свет настольной лампы от «Тиффани». Эту лампу Аллен подарил ей на тридцатилетие, но теперь, когда ей исполнилось тридцать восемь, это событие произошло, казалось, века назад. Джуэл подошла к сейфу и достала сделанные ее мастерами браслеты и обручи на шею из восемнадцатикаратного[41]золота. Вернулась к столу и положила сверкающий металл рядом с камнем старинной огранки. Стало резать глаза, и она прикрыла их руками. Вернулась головная боль. Джуэл наконец собралась к окулисту. Доктор выписал ей очки и контактные линзы, но ни те ни другие не принесли видимого облегчения.

Было почти половина седьмого. В восемь у них с Алленом на ужин собирались гости. В Нью-Йорк приехала сестра мужа Изабел, и для нее устраивалась вечеринка с Гарри и Вивиан Харпер и кучей приятелей Аллена — дилеров от искусства и модных артистов, включая одного особенно отвратительного молодого жеребца из Оклахомы, Билли Кейлса, которого Аллен взял под свое крыло.

Джуэл вздохнула: так хотелось проигнорировать вечеринку и еще поработать, но какой в этом смысл? Аллен взбесится, если она не придет на ужин. А что делать с этим камнем, совершенно не приходило в голову. Она неделями не могла закончить одну-единственную вещь. Джуэл снова вздохнула и убрала лоток в сейф.

Все предыдущие годы стимулирующей силой в жизни Джуэл была ее работа. Когда девочки были маленькими и в ней нуждались, это казалось главным. Но дочери выросли в окружении Аллена и Нушки и совершенно от нее отдалились. Можно было еще посплетничать с Берил о всяких сверхъестественных вещах. Но общение с Эмбер прекратилось, когда девочка начала подрастать. Теперь дочери учились в интернате, и она раз в неделю посылала им вырезанные из «Нью-йоркер» смешные картинки и забавные заголовки из «Дейли ньюс». Но сверх того дети не занимали ее мысли.

Всю свою взрослую жизнь Джуэл имела возможность обратиться к творчеству и в нем обрести самовыражение и внутренний покой. Работа с драгоценными металлами и бесценными камнями привносила в жизнь недостающую красоту и равновесие. Создание украшения — не наброска, который она передавала своим мастеровым, а именной, уникальной вещи — было квинтэссенцией всех ее занятий и укрепляло, как ничто иное. Выбор нового камня, обдумывание и решение, как его использовать, представлялись сродни религии или духовному жизненному опыту. Слиться с камнем, найти наилучший путь продемонстрировать его в замысле — вот для чего она жила. Художественный процесс заставлял ее действовать. Она черпала из него энергию. А когда не творила, ощущала внутри пустоту.

Такая пустота овладела ее существом. Джуэл ощущала себя живым трупом. Творческая способность исчезла. Она проснулась однажды утром, а ее уже не было. Сначала Джуэл не запаниковала — решила, что просто устала. Она даже согласилась на очередное предложение Аллена об отдыхе и сплавала с ним вокруг Виргинских островов.

Но возвратившись, измученная морской болезнью и обгоревшая на солнце, обнаружила, что по-прежнему не может найти общего языка с камнями и воплощать их в уникальные композиции в золоте, которые служили ее фирменной маркой. Это ввергло Джуэл в еще большее уныние. Коллеги, боясь расстроить, ходили вокруг на цыпочках; они понимали — что-то не так. Но что именно, никто, кроме Эдварда, Аллена и Майка Маршалла, не знал. Головокружительная атмосфера первых дней восхождения по спирали «Бижу» ушла. Не было больше взлетов. Дизайнеры и остальной персонал судачили, что Джуэл все опостылело.

Так оно и было. Но кроме того, ее начинали безмерно раздражать все окружающие. Работники только для того и подходили, чтобы поныть и пожаловаться: им мало платили, мало оставляли свободного времени, мало признавали и чего там еще им недоставало?

Помимо всего прочего, Джуэл снедала ревность к успеху Кэтлин Коламбиер. Ее бывшая дизайнер стала любимицей журнала «Женская повседневная одежда». Кем бы ни был ее добренький папочка, он дал ей хороший толчок. Ходили слухи, что Кэтлин готовилась открыть сеть магазинов по всей стране и повторить успех «Бижу».

Джуэл сгорала от любопытства — так ей хотелось узнать, кто был таинственным спонсором Кэтлин. Она заподозрила Нейла Тэвлоса, но тот все отрицал, и она ему поверила. У него не было причин заниматься саботажем «Бижу». А из недавнего разговора с Гарри Харпером она поняла, что тот как будто бы знал правду, но не хотел говорить.

Дома Аллен ворчал больше прежнего по поводу ее загруженного расписания. Он несколько раз поднимал вопрос об удочерении девочек, но Джуэл каждый раз пресекала его поползновения. По-прежнему служившая домработницей Нушка совершенно зачахла: ее любимицы находились по целым дням вне ее присмотра. На день рождения Аллена Джуэл подарила ему щенка — спаниеля Кинга Чарлза. Она надеялась, что теперь у него и у Нушки появится объект, на который они смогут расточать свою любовь. Хитрость на какое-то время подействовала. Но однажды во время прогулки в Центральном парке песик вывернулся из ошейника, и его короткая жизнь оборвалась на Пятой авеню под тяжелыми колесами автомобиля-такси. После этого атмосфера в доме стала еще тяжелее.