– Позвольте поблагодарить вас за ваше гостеприимство и великодушие, – искренне произнес он. Держался он, однако, настороженно, так как опасался, что капитан попытается разузнать о его отношениях с Ариэллой.

– Не за что. Ваше избиение было жалкой пародией на справедливость. – Посмотрев на Худа, Клифф произнес: – Мне хотелось бы переговорить с виконтом наедине.

Дворецкий немедленно вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

Де Уоренн устремил пристальный взгляд на Эмилиана.

– Хотя мы проводим в Роуз-Хилл всего лишь месяц или два в году, я считаю своим моральным долгом руководить делами местного сообщества и своим поведением подавать пример другим людям. Толлман сейчас в тюрьме Манчестера, но его семья наняла адвокатов, и полагаю, скоро его отпустят под залог. Мнения по поводу того, какую меру наказания стоит к нему применить, разделились, потому что вы приняли порку добровольно.

Эмилиан рассмеялся:

– Ну разумеется, мнения разделились. До Толлмана и его освобождения мне нет никакого дела.

Клифф покачал головой:

– Узнаю этот взгляд. Очень советую вам не пытаться вершить правосудие самостоятельно. Жажда мести не доведет до добра, а у вас есть обязанности в имении и графстве.

– В последнее время я уверился, что обязанности у меня лишь перед своими цыганскими братьями и сестрами, – ответил Эмилиан. – А что с Джорди?

– Я договорился, что его отпустят, Сен-Ксавье, потому что он очень молод, но лишь при условии, что он уйдет с табором и никогда больше не вернется в Дербишир.

– Разумеется, не вернется, – сказал Эмилиан, чувствуя, как его переполняет ненависть. Паренька приговорили к пожизненным гонениям.

– Сообщите ему, что, когда в следующий раз он захочет увести коня, пусть выбирает того, у которого нет опознаваемого клейма, – спокойно произнес де Уоренн.

Эмилиан пропустил это замечание мимо ушей. По крайней мере, Джорди может вернуться в табор. Но Толлмана он в покое не оставит, особенно если его отпустят под залог.

– Я хочу поговорить с вами о моей дочери.

Эмилиан напряженно встретил пронзительный голубоглазый взгляд Клиффа.

– Я в неоплатном долгу перед вашей дочерью, – без выражения произнес Сен-Ксавье.

– Именно так. Она спасла вам жизнь, – продолжая пристально взирать на собеседника, произнес отец Ариэллы.

– Я это понимаю.

– На балу у Симмонсов я спросил, каковы ваши намерения касательно ее, и вы ответили, что не имеете их вовсе.

Эмилиан ничего не ответил.

– Совершенно очевидно, что моя дочь увлечена вами. Но взаимны ли ее чувства? – спросил де Уоренн.

Эмилиан отвернулся. Подобный вопрос удивил его. Конечно же капитан не хочет, чтобы он выступил в роли кавалера Ариэллы?

– Ваша дочь – удивительная леди. Никогда не встречал женщин, подобных ей.

– Ответьте на мой вопрос.

Она его ангел милосердия.

Он тяжело задышал.

– Я ухожу из этих мест, де Уоренн. Отправляюсь с табором на север.

Клифф поразился этой новости.

– Ариэлла знает об этом?

– Да, знает.

– Вы говорите так, будто не собираетесь возвращаться.

– Это одному Богу известно. Я могу отсутствовать долгие месяцы или даже годы.

– А как же ваше имение?

– Я нанял управляющего.

– Ничего не понимаю. Долгие годы вы жили здесь и носили титул. Что же изменилось теперь?

– Это мое личное дело, де Уоренн, – отрезал Эмилиан, не намереваясь пускаться в объяснения.

– В самом деле? А мне кажется, вы вводите в заблуждение мою дочь. В таком случае ваши дела станут и моими тоже, – заявил капитан, гневно сверкая глазами.

Внутренне Эмилиан приготовился к сражению, хоть и с некоторой неохотой. Он понимал, что обязан не только Ариэлле и ее брату, но и их отцу тоже.

– Я никогда не вводил вашу дочь в заблуждение. Как раз наоборот, я всегда был предельно откровенен с ней. – Он почувствовал, что краснеет. – Я полукровка. Я никогда не ухаживал за благородной английской дамой и не собираюсь делать этого впредь. Честно признаться, женитьба вообще не входит в мои планы. Я отправляюсь на север и не могу сказать, вернусь ли назад или нет. Ариэлле все это известно.

С каждой секундой напряжение увеличивалось.

– В нашей семье существует предание, которое еще ни разу не было опровергнуто. Все члены династии де Уоренн влюбляются раз и на всю жизнь.

Эмилиан покраснел. Что, черт побери, означают эти слова?

– Боюсь, вы меня неверно поняли. Не хотите же вы сказать, что приняли бы меня в качестве человека, официально ухаживающего за вашей дочерью? – Он напрягся всем телом, ожидая, что де Уоренн рассмеется ему в лицо.

Но смеха не последовало. Вместо этого капитан серьезно произнес:

– Если это сделает мою дочь счастливой, то да.

Эмилиан изумился.

– Не обольщайтесь, по собственной воле я никогда не выбрал бы вас ей в спутники жизни. Я провел небольшое расследование, Сен-Ксавье. Вы сторонитесь высшего общества как в Лондоне, так и в Дербишире, но превосходно ведете дела своего имения. У вас отличная деловая хватка – но вы также и известный ловелас, причем не делаете из этого тайны. Я могу испытывать уважение и даже восхищение деловым человеком, но что я должен чувствовать по отношению к затворнику и волоките? Моя дочь заслуживает лучшего, и я очень опасаюсь за ее сердце.

Эмилиан ощутил головокружение. Итак, его хозяин и в самом деле хочет, чтобы он официально ухаживал за Ариэллой? Или это такая злая шутка?

– Вы, очевидно, забыли, что высший свет сам исключил меня за то, что у меня цыганские корни, – произнес он.

– Вы с детства живете в Вудленде, и это делает вас таким же англичанином, каким являюсь я сам. Вы не в силах изменить свое генеалогическое древо, так же как Ариэлла не в силах изменить свое. Я ничего не имею против ваших предков, а лишь против вашего нынешнего поведения.

Эмилиан вспомнил признание Ариэллы в том, что ее мать была еврейкой. То, что де Уоренн сделал эту женщину своей любовницей, ничем не отличалось от того, как мужчины-gadjos развлекаются с цыганками, не так ли?

– Я слышал об убийстве вашей матери в Эдинбурге, – неожиданно произнес капитан. Эмилиан насторожился. – Именно поэтому вы решили оставить жизнь, которую дал вам отец?

– Я в долгу перед ней, – ответил Эмилиан, чувствуя, как медленно, но верно закипает в нем гнев.

– Я сочувствую вашей утрате, но у вас много обязанностей, и не только перед вашей покойной матерью.

Эмилиан не собирался обсуждать Райзу с этим gadjo.