– Вот и прекрасно! Возьми листок бумаги, ручку, пока будем ехать, начертишь план здания. И поторопись, пожалуйста, надолго зависать в детсаду я не имею ни малейшего желания.

– Да, да, хорошо, я сейчас!

Спустя семь минут Александр с Татьяной отъехали от дома, а еще через пять минут встали у школы. Быстро темнело, народа на улицах, как всегда, не было.

Татьяна протянула листок Тимохину:

– Вот схема!

И объяснила:

– Это подвал, это лестница, комната, мой стол у окна справа, деньги в конверте в нижнем ящике под старой газетой.

Александр спросил:

– Где в это время может находиться сторож?

– Да где угодно, а вообще-то его комната вот здесь, – она поставила точку на схеме, – сбоку от входной двери первого этажа.

Тимохин улыбнулся:

– Странно, если бы входная дверь в садик находилась на втором этаже.

– Ты еще подкалываешь, а мне не по себе!

– Вот уж когда тебе волноваться совершенно не стоит, так это сейчас. Так, со схемой ясно, а где яма? Между школой и садиком несколько полос зелени. И две как специально растут от стены к стене.

– Канава левее.

– Понятно! Я пошел, ты сиди в машине. Подойдет кто, нажми на сигнал. Услышу, тут же вернусь. Но я ненадолго, если старый козел еще не успел взять деньги твоей Нины.

– А если успел?

– Тогда придется немного задержаться, чтобы он отдал их. Но не будем терять время. Выше нос, и думай лучше о том, что нас ждет дома! Лично у меня от этих мыслей голова кругом идет! До встречи, любовь моя!

Тимохин покинул салон. Прошел к полосе кустарника. Поднял подвернувшуюся случайно доску, опустил ее в канаву. Дна не достал. Глубина приличная, где-то под метр. Но идти по канаве не имело смысла, и до стены садика старший лейтенант дошел по грунту, минуя забор и различные клумбы с верандами. И опустился в яму в самом ее окончании. Чертыхнулся на себя, что не взял фонарь. Но его у Татьяны могло и не быть, а свой он в городке оставил. Впрочем, это даже к лучшему. Нечего светиться, а к темноте подвала он привыкнет быстро, дальше пройдет и без фонаря.

Таня приготовилась к тому, что Александр задержится в саду не менее получаса. Все же ему надо сориентироваться, найти нужное помещение, стол. В ее понимании на это требовалась уйма времени, но Тимохин объявился через каких-то десять минут. И зашел откуда-то сбоку. Открыл дверцу, сел за руль, резко выдохнул воздух:

– Вот так!

– Что, не получилось?

– Как это не получилось, Танюша? Ты обижаешь меня, кадрового офицера. Вот деньги Нины, я их в газету завернул. Кстати, твой ага спокойно в своей конуре пожирает плов да чавкает так, что по одному его чавканью можно в здании сориентироваться.

Татьяна обняла Тимохина:

– Саша! Ты самый смелый, самый лучший, что бы я без тебя делала? И вообще, как я раньше могла жить без тебя? Сейчас не смогу. Умру.

– Ну, что ты все о грустном? Дело сделали? Сделали! Поехали домой, пора и о себе подумать. Я тебе до утра спать не дам!

Татьяна улыбнулась:

– Это мы еще посмотрим, кто кому не даст заснуть!

– Даже так? Интересно!

Тимохин вернул машину к двухэтажному дому.

* * *

Проснулся Александр в 5 утра, если за сон можно счесть полчаса, проведенные в дреме. И очнулся от того, что на него смотрела Татьяна, лежавшая рядом. Столько в ее взгляде было любви, тепла и благодарности, что сонливость Тимохина как рукой сняло. Он притянул Татьяну к себе, положил ее голову на свою грудь. Спросил:

– Ты даже не вздремнула?

– Нет! Считала каждую минутку обрушившегося на меня счастья!

– Тебе было хорошо со мной? Только честно!

– Очень, Саша! Я и не думала, что близость может принести столько наслаждения, от которого забываешь все, будто в глубокую пропасть проваливаешься. А тебе как было со мной?

– Это словами не объяснишь! Наконец-то я испытал то, чего раньше не получал и чего мне так не хватало. Сейчас, Танюша, я самый счастливый человек на свете. Надеюсь, таким останусь и дальше, а? Ведь все будет зависеть от тебя!

– А от тебя?

– Ну, и от меня!

Улыбнувшись, Александр вновь прижал к себе женщину:

– Я хочу тебя! Я сошел с ума, но я все больше и больше хочу тебя!

Татьяна, прерывисто задышав в объятиях Александра, прошептала:

– Я твоя, Саша, я вся твоя, без остатка. Иди же, я жду!

* * *

Окончательно молодые люди поднялись через полтора часа. По очереди приняли душ. Татьяна приготовила кофе и бутерброды. Проснулась и Оля. Таня занялась дочерью, пока Александр брился. Затем спросила:

– А какие планы у нас на выходные?

Тимохин подошел к женщине:

– А вот в выходные мы не встретимся. Боюсь, что ни в эти, ни в следующие, и на протяжении всей предстоящей недели.

Татьяна вскинула на офицера удивленно-испуганный взгляд:

– Почему, Саша?

И Ольга впервые неожиданно задала тот же вопрос:

– Почему, дядя Саша? Мама вас так ждала, и я... тоже.

– Опять командировка?

Александр присел перед ними на корточки:

– Да нет, никакой командировки, дело вот в чем.

Он повернулся к девочке:

– Я, Оля, хочу, чтобы твоя мама вышла за меня замуж, и мы жили бы одной семьей. Надеюсь, ты не против этого?

– Нет! Вы хороший!

Тимохин взглянул на женщину:

– Ты согласна стать моей женой?

– Да!

– Прекрасно. Поэтому в субботу я убываю в краткосрочный отпуск по семейным обстоятельствам, чтобы снять ту проблему, которая мешает нам всем официально жить вместе.

Татьяна начала быстро заплетать косу дочери:

– Подожди, с Олей управлюсь, поговорим!

– Подожду на кухне.

Вскоре на кухню вошла Татьяна и, принявшись готовить завтрак дочери, спросила у Александра:

– Почему об отпуске ты вчера мне ничего не сказал?

– Не хотел портить вечер, ведь эта поездка тебе неприятна, так?

– Да! Ты встретишься со своей законной женой, и все может измениться.

Тимохин подошел к женщине, притянул ее от плиты к себе:

– Все и изменится, но не то, о чем подумала ты! Я разведусь с Алевтиной, получу нужные документы, проведаю маму и сразу же вернусь.

У Татьяны неожиданно выступили слезы на глазах: