Далила сдернула со стола свою докладную.

– Не сметь трогать ничего у меня на столе!

– А то что, арестуете? – Далила завелась и не могла остановиться.

– Выдеру как сидорову козу! Если вы закончили с тестированием специалистов у нас в отделе, можете перейти к обслуживающему персоналу. Обо всех слухах докладывать лично мне, а то тут уборщица одна обещала конец света к пятнице, а я был совершенно не в курсе! Все сведения подавать только в письменном виде. А я постараюсь дозвониться в этот ваш институт и похвалить вас за необычайное рвение. Свободны!

Сердитый Гнатюк выждал десять минут после ухода Далилы, сделал несколько телефонных звонков и поднялся на третий этаж.

Ева сидела с застывшим взглядом. Она была одна в кабинете. Увидев Гнатюка, вскочила и побледнела.

– Я тут решил тебя проведать, узнать, что и как. Сиди. Как у тебя сложилось с напарником? Кстати, он очень просился к тебе!

– Да неважно. Даже плохо.

– Что, неисполнительный?

Ева промолчала, пряча глаза. Гнатюк был ей неприятен, она вспомнила захват Слоника.

– А это не его вы с Николаевым возили в морг на воспитание?

Ева молча кивнула.

– Так, – Гнатюк рассмотрел кабинет, встал и потрогал листик искусственного растения. – А я к тебе по делу, и, если можно, скажу по-мужски. Коротко и понятно, ты уж извини, сама выбрала такую профессию. С кем ты спишь?

– Как? – от неожиданности Ева опять встала.

Гнатюк рассердился на себя за этот ее испуг, тоже встал и пошел к двери.

– Я не могу предположить, что психолог в нашем отделении может прослушивать, к примеру, телефонные разговоры, – сказал он, стоя у двери и не поворачиваясь, – Или что ты обсуждаешь свои проблемы с ней самой. Поэтому говорю коротко. Тот мужик, с которым ты спишь, очень откровенен с Далилой Мараовной, и я уж не знаю, кто из наших это может быть! Она, конечно, дура, но навредить может. Будь осторожна.

Гнатюк ушел.

Ева медленно села на стул. В ней наступила странная тишина, она даже дыхания своего не слышала, организм затаился и дышал тихо-тихо.

Звякнул телефон. Ее вызывал Подстаканов. Она положила трубку и высидела еще пять минут, не двигаясь.

Подстаканов сообщил ей, что, по распоряжению вышестоящего начальства, ей полагается охранник в связи с непосредственной угрозой ее жизни и здоровью. Самый лучший специалист по борьбе в их отделе, бывший спецназовец, который так и не смог хорошо отрекомендовать себя оперуполномоченным, будет переведен от Евы Николаевны («По твоей, кстати, просьбе!» – заметил Подстаканов) и назначен ее телохранителем.

– А больше некого. Сказали срочно и немедленно, – Подстаканов был сам удивлен больше Евы. – Это какое же ты дело ведешь, что они так взвились, или это по твоим старым делам?

– А может, не надо? – просительно проговорила Ева.

– Ты меня пойми! Пусть он походит за тобой дня два, а там подберем кого-нибудь из спецохраны. Сказали – срочно выбрать самого умелого, а у меня, сама понимаешь, какие умельцы.

– Он стрелять не умеет! Мы с ним психологически несовместимы! Как он будет меня охранять? Если что случится, мне придется прикрывать его!

– Он на стрельбище последний раз вложил все выстрелы в восьмерку и почти в одну точку. А насчет психологии, так это я считаю бабскими штучками, сама разберешься! Ты написала в докладной, что он профессионально непригоден как оперуполномоченный. Может, это его призвание – охранять! Короче, все! Появится – пришли ко мне, я его обрадую.

– Тебя переводят на новую должность, – сказала Ева Волкову. – И почему это от тебя так воняет, что ты такое делаешь? Ты что, отлавливаешь бездомных кошек?

– Намек понял, – угрюмо отозвался Волков. – Но Маргарита из вас никудышная, если уж мы заговорили о литературе. Романтики маловато.

– Смотрите, он и Булгакова читал, ну до чего всесторонне развитый охранник!

– Это кто – охранник?

– Тебя ждет Подстаканов, а мне пора.

– Я только хотел сказать. Вы вели дело этого старика, картежника, помните? Гостиница «Мечта». Его убили, пробита грудная клетка, внутренности подвергались вытаскиванию.

– Где? – спросила Ева.

– А я почем знаю, тело нашли на стройке, а где убили…

– Где он сейчас?

– Центральный городской морг.

– Когда тебе Подстаканов объяснит твою новую должность, ты можешь найти меня в морге. Я буду там. Место встречи, как говорится…

Через полчаса Ева смотрела на спокойное лицо Короля, ей даже показалось, что он слегка улыбается.

– Прощай, Король.

– Странное, скажу вам, убийство. Во-первых, содержимое желудка. Устрицы и вино. Оригинально, да? И это завтрак шестидесятилетнего пенсионера! Если хотите посмотреть поближе, то здесь заметна степень переваримости пищи, видите? Это и это вот тут. Он был убит во время еды! Если бы такое произошло в ресторане, кто-нибудь бы заметил, это же не просто тихо пристрелить, тут целое представление было. Значит…

– Заказ на дом или в гостиничный номер, – сказала Ева.

– Точно. Город у нас, конечно, большой, но не думаю, что все тут и там заказывают на дом устриц. Никаких следов борьбы, под ногтями чисто. Сердце было вырвано, его доставали, но не попортили. Засунули обратно. Знаете, в последнее время странно изменился вид убийства как такового. Создается впечатление, что кто-то пробует разные необыкновенности, балдеет, как бы это сказать… У моего коллеги из хирургии пробрались в морг, у двух трупов пришлось доставать из груди какие-то щепки! – страшно перепачканный патологоанатом стаскивал перчатки.

– Я думаю, это были колья, – задумчиво сказала Ева. – Эти трупы были вампирами, им забили осиновые колья.

– Как вы сказали? Вампиры? Оригинально. Допустим, вампиры. Допустим, я могу предположить кражу внутренних органов, когда вскрываю ребенка без почек и печени, их можно пересадить, но ребенок – без мозга? Кому может понадобиться вычистить из черепной коробки ребенка мозги? Кто это делает? Как он называется?

– Вы все время имеете дело с трупами. Как вам жизнь, вообще? Что это такое – жизнь?

– Это состояние тела, только и всего, – патологоанатом мыл руки и улыбался.

– А душа? – спросила Ева.

– А душа – материя абстрактная, все процессы в человеке – это химические реакции и не более того. Американцы предположили, что скоро женщины будут сами себя обслуживать, даже в плане сексуальных удовольствий. Они определили, что организм женщины умеет вырабатывать вещество, вызывающее оргазм. Это же химия, не более того. А если я, к примеру, сумею это вещество выработать в лабораторных условиях, вы думаете, у меня не будет женщин, желающих его опробовать?