— Всё. Помирились, — усмехнулся Гундахар, глядя на захлопнувшиеся перед нами двери.

— Да? Ну и отлично, — выдохнул Мозес. — А то, боюсь, еще одного боя я бы не вынес.

— Я тоже, — кивнул Герман.

Убрал в хранилище щит и начал избавляться от тяжелых доспехов.

— Надо же. Как странно, — ласково промурлыкал Эстир.

— Что странно?

— Слышать это от тебя. Как правило, ты самый бодрый из всех. Ну или пытаешься таким казаться.

— Я слишком долго был на стероидах, — ответил танк. — И устал. Очень устал. Все тело ноет и болит, в голове каша. А от зелий и эликсиров уже тянет блевать. Точно не знаю, но по ощущениям за время боя я похудел килограмм на десять.

«Да. Это точно», — подумал я про себя. Можно долго стимулировать себя допингом, но в конечном итоге организм не обманешь. Тело изнашивается, начиная пожирать само себя изнутри.

Да и что тут вообще говорить. Я и сам был готов в любую минуту помереть от усталости. Едва находил в себе силы ровно стоять и поглаживать Хангвила.

— Слабак, — зевнул Гундахар. — В былые времена я мог жить в вашем темпе годами.

— Тогда почему ты не стал богом? — спросил Герман. — Ведь тут практически каждый из нас подобрался к отметке в пятьсот уровней. Притом, что времени прошло всего ничего.

— Докачаться до пятисотого уровня не сложно. Затем скорость набора опыта резко падает. Настолько, что кажется, будто ты и вовсе стоишь на одном месте. И чем дальше, тем хуже. Думаешь, почему многие из сильных мира сего так мечтают урвать себе лицензию Жнеца? Чтобы прокачать последние уровни, им необходимо погубить тысячи. Десятки тысяч. Да еще и ни разу не сдохнуть при этом.

— Боже, какое варварство… — хмыкнул Эстир. — Что это за мир такой, где небожителями становятся отпетые убийцы?

— Это не единственный способ, но самый простой.

— Значит, есть и другие?

– Разумеется. На высоких уровнях многие квесты Системы подразумевают под собой путь созидания. Вот только мало кто готов по нему идти.

— Опа…

Шаман резко остановился. С полминуты о чем-то усиленно размышлял, после чего сунул руку в карман и достал из него свое фирменное зеркальце.

— Сердечно благодарю вас, многоуважаемый игв.

— За что?

— За то, что подарили мне идею для финального ролика.

— Начинается… — брезгливо поморщился генерал. — Мне еще в катакомбах Трибуна осточертело слушать твой словесный понос. Как и тупорылые шутки про прожженных мечеглотателей.

— С их криолитовыми бутылками и задними мыслями, — усмехнулся Глас. — Понимаю. Однако мне необходимо это сделать прямо сейчас, иначе я рискую упустить важную мысль.

Активировав интерфейс NS-Eye, Эстир включил запись видео и ласково улыбнулся своему отражению.

— Не так давно я говорил господину Эо, что нам нужны сенсации, — начал он. — И кажется, мы перевыполнили план. Совершили дерзкое ограбление века и надрали задницы святым отцам. Наказали коллаборантов из числа «двадцать первых» и освободили сотни тысяч существ от кабального долга, — шаман выдержал минутную паузу. — Разумеется, я мог бы еще долго распинаться о нашем бескорыстии и героизме. Сдабривая тезисы пошлыми шутками, философскими изысканиями и размышлениями о неоспоримом превосходстве духа. Но знаете что? Минут десять назад меня окончательно отпустило. Следовательно, и мотивации для странностей не осталось. В связи с чем, я бы хотел поговорить с вами серьезно, — улыбнулся Глас. — Сегодня я стал свидетелем двух предательств. Похожих по форме, но диаметрально противоположных по содержанию. Где один предпочел короткую, но яркую жизнь, в то время как другие избрали для себя бессмертие второго сорта. Что, в свою очередь, породило в моей голове извечный вопрос: зачем мы живем? Чтобы что? Прожить десятки столетий в подчинении и серости, а затем умереть, не принеся в этот мир ничего? Либо восстать и бороться за светлое будущее, рискуя погибнуть? — шаман снова улыбнулся своему отражению. — Жизнь полна боли, друзья… но в ней также есть любовь и красота — на экранах миллионов телезрителей появилось фото Илая, крепко обнимающего Эйслину. — Думаю, ради таких моментов стоит сражаться. А на этом у меня всё. Адиос амигос.

Трансляция прервалась.

— Черт… красиво сказал… — Сераф вытер ладонью скупую мужскую слезу. — Аж до мурашек…

— Красиво-то красиво, — усмехнулся Гундахар. — Но скажи-ка мне вот что, пернатая пьянь: это каким таким образом ты умудрился закошмарить богиню? Ведь мы оба с тобой знаем, что у тебя никогда бы не хватило на это сил.

— Эйслина погибла задолго до Восстания Титанов, — ответил тот. — В те далекие времена, когда архангелы действительно чего-то стоили. Думаю, она просто не знала, что я слаб. И более не в состоянии испепелить ее одним взглядом.

Генерал удивленно вскинул бровь.

— Получается, ты тупо взял ее на испуг?

— Да. Я спал за столиком в ближайшем кабаке, когда она ударила. Подумал, что это какая-то спятившая дура балуется. Вот и решил поучить ее уму разуму. Повалял в грязи и пару раз макнул мордой в канаву. А когда понял, что это богиня — было уже поздно, — Сераф виновато склонил голову и опустил крылья. — Бедняжка так сильно испугалась второй смерти, что даже не сопротивлялась.

— Н-да… Никчемный алкаш, что неожиданно для себя оказал всем большую услугу.

— За что лично я ему безмерно благодарен, — широко улыбнулся Глас. — И раз уж мы покончили со всеми основными вопросами — предлагаю отправиться на заслуженный отдых и наведаться в баню.

— В баню? — переспросил Герман.

— Так точно. Ведь наш коллега Илай абсолютно верно подметил: мы невероятно грязные и чертовски воняем.

Я усмехнулся, параллельно оценивая свой внешний вид.

Канализационная слизь, пыль, грязь, кровища, рвота отца Малькольма, пот, пепел и прах. Вне всяческих сомнений каждому из нас следовало освежиться. Вот только топить термы Вергилия и снова спускаться в подвал желания не было. От слова совсем. О чем, собственно, я и поведал друзьям.

— Есть вариант и получше, — ответил Сераф. — В девяти километрах в горах есть лагуна. Долина с парой десятков гейзеров и горячими источниками с минеральной водой. Волшебное место. Я часто туда прихожу согревать кости и болтать с павшим драконом. Как и пытаться словить белку. Если хотите — я могу вас туда отвести. А