Времени было как раз чтобы доехать до аэропорта к прибытию самолета – рейс шел без задержек. Если я поменяю одно колесо, то еще худо-бедно успею… И то не факт – день будний, на улицах полно машин. А что мне делать сразу с двумя?.. Более детальный осмотр показал, что колеса не проколоты, и то уже хорошо. Но из них вытащены «золотники» и куда-то закинуты. Нетрудно было догадаться, что кто-то мне специально устроил эту пакость, наверняка именно для того, чтобы я задержался с выездом в аэропорт. Сукины дети!

Не успел я про них подумать, как они и объявились во плоти. Белый от злобы Лымарь и еще какой-то мерзкий типус, с плоской красной физиономией и широко расставленными бычьими глазками. Лымарь некоторое время пытался объяснить мне суть моих ошибочных действий, но я неожиданно для него (и для себя тоже, если уж на то пошло), сам разинул пасть и выдал ему все, что я думаю о нем, и о его поручениях. Не привожу здесь дословно наш диалог, он был очень грубым и не очень связным. Дружок Лымаря несколько раз порывался вклиниться в беседу, но Лымарь его осаживал, а когда тот вдруг вообразил, что пора переходить к рукоприкладному способу разрешения противоречий, Лымарь сам долбанул его в грудь. Вроде как – не лезь поперед батьки, не время еще.

– Ну ладно, ты сам напросился, – спокойно сказал Лымарь, и вдруг спокойно ретировался, прихватив с собой дружка, который недоуменно оглядывался на меня. В его бычьих глазках я видел немой вопрос: «а мочить разве не будем?» В общем, парнишка был разочарован. Я проводил взглядом обоих, а потом побрел в ближайший автомагазин, благо находился он совсем близко, а после этого взялся за ремонт колес. Как назло, у меня не было электрического компрессора, пришлось накачивать шины ножным насосом, а у него, похоже, подсохла прокладка поршня, и качать потому пришлось долго и муторно. Татьяна, наверняка уже должна была приземлиться, а я все еще возился с этой проклятой машиной… Впрочем, на Татьяну мне было сейчас с высокой колокольни и с прибором. Кто она мне теперь? Да и была кем-то разве? Даже не жена, так – поди разбери кто…

В аэропорт между тем я все-таки поехал. Уж совсем скотиной мне не хотелось себя чувствовать, тем более что впереди меня ждала новая жизнь. Но дозвониться до Тани я никак не мог – телефон был выключен, точно как у этого гада Сколопендры, а она мне тоже не звонила. Ну, могла бы хоть для порядка сообщить, что самолет сел, и все такое… Я на всякий случай позвонил в справочное. Да, рейс прибыл без задержек, уже минут сорок как… Всех пассажиров, кого обещали, встретили, одна только Танька Черепанова словно неприкаянная, сидит в зале прилетов, смотрит на чудовищное изваяние, изображающее смерть Ермака, и ругает своего сожителя на чем свет стоит, потому что у него то ли опять алкоголизм обострился, то ли преждевременный бес в ребро треснул…

Возле «памятника» лошади Ермака Татьяны не оказалось. Не оказалось ее и по всему периметру зала прилета. Я заглянул в аэропортовские кафешки, даже съел порцию мороженого, но Таня так и не объявилась, ни лично, ни по телефону. Через час с лишним я убедил себя в том, что она села на автобус и поехала домой, не дождавшись меня, а телефон у нее разрядился, и что сейчас она поймет это, включит его в розетку через зарядное устройство и позвонит мне, сообщив, что уже дома, и что пора разбираться, в какой последовательности я должен выносить свои вещи из ее квартиры…

Заблуждался я недолго.

Уже по дороге домой я услышал мелодию звонка. В последнее время мне стали звонить в десятки раз чаще, нежели это было еще какой-то месяц назад, и я даже поставил специальные мелодии на разных абонентов, в зависимости от их занятий и непосредственного отношения ко мне. Постоянные клиенты у меня звучали бессмертными словами «Money-money» в исполнении группы АББА, члены Общества сами собой оказались на эпической композиции о рыцарях круглого стола в стиле симфоник-метал, ну а кто звучал «Владимирским централом», думаю, не надо долго объяснять… Не глядя я взял трубку и лениво проворчал:

– Ну я ж вроде объяснил, что мне не надо больше звонить....

– Ты, короче, слушай… Твоя Танюха у нас. Либо ты сейчас приедешь, куда я скажу, и расскажешь, что там за сборища у тебя на даче с этими пиндосами, и что ты с ними там делаешь, либо сейчас придумаем твоей подружке, чтобы ей скучно не было…

Я не мог отделаться от ощущения, что Лымарь говорит вообще не о Татьяне, не о моей гражданской жене, с которой я прожил несколько отнюдь не самых плохих лет в моей жизни, а о совершенно посторонней женщине, которую я и знаю неважно, и вообще – даже «подружка» и то громко сказано… Рассказывать этому отморозку про мои дела с Обществом? Это более чем немыслимо.

– Пошел ты! – Назвав конкретный адрес, я сделал отбой и сунул трубку в карман… Какие-то странные, тревожные мысли вдруг принялись вспучиваться на ровной поверхности сознания, и по ним немедленно принялся бить кузнечный молот, загоняя вглубь… Так, кажется, я ехал домой… Только что мне эти кретины попытались сделать предложение, от которого я, по их мнению, не смог бы отказаться… До чего же бывают наивными, право, некоторые люди!

Еще один рингтон в исполнении все того же Михаила Круга. Я остановился и загнал номер Лымаря в «черный список» абонентов. Пусть теперь хоть наделает в штаны, изойдет на отходы, если попытается еще раз до меня дозвониться…

Он попытался. С другой трубки, надо полагать… Заиграла некая приятная музычка, оповещающая о том, что, скорее всего, с этим вызывающим я просто еще не успел познакомиться. Будучи уверенным на сто процентов, что это опять Лымарь, или еще кто-то из ихней банды, я сказал примерно тем же тоном:

– Хватит звонить мне! Все, баста!

– Андреееей!! – послышался знакомый женский голос, исполненный ужаса. – Я ничего не понимаю! Они посадили меня в машину и…

– Ну, теперь понял? – в трубке появился голос Лымаря. – Я не вру – Таня твоя у нас.

Что я должен был сделать? Как я уже говорил, идти на поводу у этих бандитствующих мерзавцев мне больше не хотелось. Хватит. Надоело… Таня… Что «Таня»?.. Кэсси. Сандра Омельченко. Саша Роузволл. Это имя в разных вариациях