– Не приближайтесь ко мне.

Рука Люси дрогнула. Она с трудом удерживала нож, который начал дергаться в ее пальцах.

– Люси, я доктор Штейн. Отдай мне нож. Ты же не хочешь поранить себя? Я знаю, ты хочешь, чтобы все прекратилось, но все и так закончилось. Ты в безопасности. Убери нож от горла, хорошо? Просто разожми пальцы, и он сам упадет. Он больше не сделает ничего плохого ни тебе, ни кому-либо еще. Ну, давай, а? Слушай мой голос, Люси. Не обращай внимания ни на что другое. Единственное, что ты слышишь, – это мой голос.

Люси была под гипнозом, и Фрэнки пыталась подчинить ее себе, разрушить власть Ночной Птицы. Она не моргая удерживала взгляд девушки. В своей речи врач использовала такие же баюкающие модуляции, как у океанских волн.

– Мой голос, Люси. Слушай мой голос.

Топот приближался. Полицейские были уже в коридоре. Фрост звал Люси, но она его не слышала. Она была в другом мире и не могла из него выбраться.

Фрэнки хотелось закричать им, чтобы они остановились, остались в коридоре, не мешали ей, но она не могла разорвать связь с Люси. Она не знала, что случится, когда в комнату войдут полицейские. Она не знала, что сотворит хаос с сознанием девушки. Ведь нож все еще был у нее в руке. И чтобы перерезать горло, ей оставалось сделать одно короткое движение.

– Слушай мой голос, Люси. Больше ничего тебе делать не надо. Только слушать мой голос.

Фрэнки сделала еще шаг. Один. И тут начался ад.

Она услышала металлический щелчок – вероятно, наступила на какой-то переключатель, спрятанный под напольной плиткой. Люси тоже услышала его, и на ее лице отразился ужас, как будто она поняла, что означает этот щелчок. Что он несет с собой. Что он сделает с ней. Ночная Птица был мертв, но продолжал вести игру.

Комнату заполнил громкий тяжелый рок. Фрэнки узнала песню и поняла, в чем состоит жестокость шутки. Так ее дразнили всю жизнь.

«Франкенштейн».

Комната вокруг нее преобразилась. Камеры автоматически пробудились и выдали изображение высокой четкости. Белые стены, белый пол и белый потолок превратились в настолько реальный пейзаж, что Фрэнки почудилось, будто она из Сан-Франциско перенеслась на тысячу миль. Из скрытых вентиляционных отверстий подуло холодом. Температура мгновенно упала.

Они были в горах, высоко, словно перед Господом. Со всех сторон к серому небу тянулись острые пики. В горных складках лежал снег. Далеко внизу, в сотнях футов, по ложбине извивался ледник; огромные глыбы льда отделялись от него и падали в зеленоватые воды реки, которая казалась узкой лентой. Между двумя пиками был переброшен пешеходный мостик. Он висел на тончайших тросах.

И на этом мосту стояла Люси, скованная страхом.

Фрэнки закричала:

– Люси, это обман!

Однако для девушки мост был реальностью. Она была там. На мосту. В кошмаре, ставшем явью.

– Это все ты! – заорала Люси, перекрикивая музыку. Она смотрела на Фрэнки и отлично знала, кто перед ней. Все это время она поджидала Франческу Штейн. Она была запрограммирована именно для этого момента. – Это твоих рук дело!

– Закрой глаза, Люси. Закрой глаза. Мы избавимся от этого. Вместе.

Из динамиков зазвучал протяжный голос Ночной Птицы:

– Лююююси… Лююююси…

– Не слушай его! – крикнула ей Фрэнки. – Ты в безопасности. Просто закрой глаза. Он больше не причинит тебе вреда.

– Нож – это ключ… освободи себя.

– Нет, Люси. Закрой глаза. Все это обман.

Через дверь в углу в комнату зашли полицейские. Фрост. Джесс Салседа. Четверо офицеров в форме. Они увидели тело и кровь; они увидели нож в руке Люси; они достали оружие. Начался хаос. Отовсюду неслись крики. Грохотала музыка.

Ситуация выходила из-под контроля.

Именно этого он и добивался.

– Это все ты! – снова закричала Люси и опустила взгляд на мост, который выглядел так, будто оборвется, если она сделает хоть шаг. Затем отвела руку с ножом от горла и высоко занесла ее над собой. – Я УБЬЮ ТЕБЯ!

Фрост увидел, что пистолет Джесс направлен Люси в грудь.

– Джесс, не стреляй. Не стреляй! Вы – назад!

Он знал, что никто из них не отступит. Будь на месте Люси абсолютно чужой ему человек, он бы тоже целился в него. Офицеры будут держать Люси на мушке. Пока у нее в руке нож. Пока она угрожает Фрэнки. Пока в центре комнаты лежит труп с ножевыми ранениями.

– Опустила нож! Быстро! – рявкнула Джесс.

Люси не слышала ее. Ее взгляд был прикован к Фрэнки. Пальцы крепко сжимали черную рукоятку.

В течение одного долгого и хрупкого мгновения никто не двигался. Истон оценил размеры помещения. В углу он увидел Тодда Ферриса с остановившимся взглядом. Увидел Даррена Ньюмана, лежащего поперек шезлонга в море крови. Ньюман не шевелился и не дышал.

Фрост посмотрел себе под ноги. У него возникло ощущение, будто он стоит на стеклянной платформе, свисающей с горной вершины. Вокруг был зимний ландшафт. Дул ледяной ветер. Если даже ему вся эта картина показалось реальной, то можно представить, что чувствует Люси, введенная в транс. Люси, со своим-то страхом перед мостами…

Фрост поманил к себе одного из офицеров.

– В одной из соседних комнат должна быть панель управления. Найди ее и выруби эту чертову музыку. И выключи проекторы.

Офицер покосился на Джесс, и та кивнула. Он спрятал пистолет в кобуру и вышел из комнаты.

Истон шагнул к Люси, но Фрэнки подняла руку, останавливая его. Качая головой, она продолжала удерживать взгляд Люси.

– Не делайте этого, Фрост! – крикнула врач. – Она может сорваться от чего угодно.

– Люси, – позвал Фрост, пытаясь перекричать музыку. – Люси, это я, Фрост.

– Она не слышит, – сказала Фрэнки.

Ему было плевать. Для него главным было достучаться до нее. Полицейские все еще держали ее под прицелом.

– Люси, давай уйдем отсюда. Шак по тебе соскучился. Можешь переночевать у меня. Мы будем смотреть, как в городе зажигаются огни. Будем просто сидеть у окна и смотреть. Ты и я. Разговаривать. Как тебе такое?

Фрост знал: она слышит его, но его слова до нее не доходят.

– Люси, – взмолился он.

Ему показалось, что он увидел проблеск сомнения на ее лице, однако в следующее мгновение из динамиков донесся голос Ночной Птицы. Этот жуткий, протяжный голос заглушил музыку. И Фрост понял, что опоздал. Что сознание Люси разлетается вдребезги на мелкие осколки.

– Ты умеешь летать? Ты умеешь летать? Ты умрешь? Ты умрешь?

– Замолчи, – еле слышно процедил Фрост. – Замолчи, замолчи, замолчи…

– Решать тебе; ты знаешь, что делать.