Зубов. Я крепче прижимаю его к себе, жёстко оседлав его, Тристан хватает меня за задницу и держит неподвижно, продолжая толкаться во мне. Попадая во все нужные места, в частности, в одно, которое заставляет меня прижимать его ещё ближе, мой рот на его плече. Он открывается в беззвучном крике, пока Тристан врезается в меня, и я разваливаюсь на части, мой живот дрожит, мои внутренние стенки сжимаются, когда я кончаю. С моих губ срывается его имя и другие неразборчивые слова, что я, кажется, всегда говорю, когда меня переполняют чувства. Или кончаю.

А потом он тоже кончает, прямо за мной, его тело дрожит, мышцы напрягаются как раз перед тем, как ослабнуть. Крик покидает его, и он крепко сжимает меня, его член глубоко, его хватка крепкая, собственническая.

Это похоже на заявление.

Парень, который не хочет навешивать на нас ярлыки, который полон решимости разрушить то, что у нас есть, прежде чем оно естественным образом развалится, претендует на меня. Владеет мной. Его рот на моей коже, член в моём теле, его руки повсюду, требующие моей капитуляции.

И я капитулирую.

Охотно.

ГЛАВА 27

Алекс

— Ты возишься слишком долго, — ворчу я, глядя на своё отражение в зеркале. Мои волосы всё ещё не уложены, а время на исходе. — Поторопись.

— Боже мой, успокойся. Ты такая придирчивая, — бормочет Келли, проводя щипцами для завивки только по кончикам моих волос. После просмотра журналов мод в течение последних двадцати минут, пока Келли сушила мои волосы — она всегда покупает журналы, поэтому я попросила её принести последние купленные — и я нашла причёску, которую хотела на сегодняшний вечер.

Теперь посмотрим, сможет ли Келли воспроизвести её.

— Твоё платье поставит Тристана на колени, — ухмыляется она, выпуская прядь волос, которые падают в самый идеальный завиток из когда-либо существовавших. Такое облегчение, что она оправдывает ожидания. — Оно милое и сексуальное одновременно.

Я выдыхаю, мой взгляд всё ещё прикован к моему отражению.

— Не слишком ли сильно я накрасилась? Кажется, я переборщила с подводкой для глаз. — Я уже приноровилась рисовать «кошачий глаз», но не слишком ли это?

— Не смей ничего менять, — угрожает Келли, размахивая щипцами для завивки перед моим отражением. — Ты выглядишь потрясающе.

Выпрямившись, провожу рукой по переду платья, сжимая губы вместе.

— Платье слишком короткое.

— Сексуальное.

— Кто-нибудь может увидеть мои трусики.

— Тогда не надевай их.

— Келли. — Мой взгляд встречается с её в зеркале.

Она пожимает плечами, продолжая завивать.

— Что? Тристану бы это понравилось.

— Одно неверное движение, и каждому парню на вечеринке это понравится. — Я кладу руку на живот, желая, чтобы мои нервы успокоились. Я до смерти боюсь идти на эту вечеринку сегодня вечером. Я была взволнована с тех пор, как Тристан попросил меня — мне казалось, что его просьба что-то значит, понимаете? Как будто он хочет показать меня своим друзьям, показать, что я с ним. Но как только пришло осознание, и дата приближалась всё ближе и ближе, я начала бояться идти.

Что, если я придаю этому слишком большое значение? Это может не быть чем-то особенным. Тристан — неоспоримый король повседневных вещей. И хотя он был внимательным и милым, и за последние несколько недель мы провели много времени вместе, все может рухнуть из-за одного неверного шага.

К тому же, я мучилась из-за того, что надеть, что очень глупо. Платью, которое я, наконец, выбрала, два года. И если на вечере будет богатая девушка, которая следит за модой, она поймёт это в одно мгновение. Мне должно быть всё равно, но прежняя Алекс съёживается при мысли о том, чтобы носить что-то настолько вышедшее из моды.

Хотя на самом деле это совсем не вышло из моды. Просто во мне заговорила прежняя Алекс. Платье из мягкого чёрного бархата, с короткими рукавами — колпачками, высоким закруглённым воротником и расклешённой юбкой — юбкой, которая заканчивается высоко на бёдрах, — демонстрируя почти всю длину ног.

Наверное, слишком много ног, но к чёрту всё это. Тристан снова и снова повторял мне, что мои ноги — его любимая часть тела. Пусть они будут выставлены напоказ, пока это возможно, даже если на улице тридцать пять градусов (Прим. пер.: 1,6 градусов Цельсия), необычайно холодно для калифорнийского побережья.

Келли подходит ко мне сзади, всё ещё завивая мои волосы.

— Стивен приглашает меня куда-нибудь сегодня вечером.

— Да? — Сосредотачиваюсь на подруге, устав беспокоиться о проблемах с нарядом. Сосредотачиваюсь на том, что могу контролировать. Так проще.

— Да. Мы собираемся купить рождественские подарки.

Всё равно продолжаю сходить с ума.

— Звучит серьёзно.

— Не совсем. Ему просто нужна помощь в выборе подарков для его семьи, и я сказала ему, что выбираю самые лучшие подарки на свете. Мне понятно, когда меня используют. — Я смеюсь, и она продолжает. — Кто я такая, чтобы отказываться от свидания-забега по магазинам? Это будет весело. Плюс, может, я смогу намекнуть, что я хочу на Рождество.

— А ты ему что-нибудь подаришь? — интересуюсь я.

— Хочу, но не уверена, что именно. Его любимая игра — «Легенда о Зельде». Там есть статуэтка, которую он хотел с детства, но она такая дорогая. Я видела одну на eBay, она стоит более семисот баксов! — Келли качает головой.

— Бред какой-то, — соглашаюсь я, думая, как мило, что она ищет варианты.

— А ты? Ты готовишь что-нибудь Тристану?

Вздыхаю.

— Не знаю. Не хочу раздувать из мухи слона по поводу праздника.

— На этот раз он поедет домой?

— Да. Он даже попросил меня поехать с ним.

Келли кладёт щипцы для завивки на стойку и поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

— Правда? Это очень круто!

— Думаешь? — Я не уверена. Его так трудно понять, и он сделал это предложение так небрежно. Я рассмеялась, как будто он шутил, но выражение его лица было серьёзным, а слова тщательно подобраны. «Я хочу, чтобы ты поехала со мной, — сказал он. — Мне не нравится мысль, что ты будешь в полном одиночестве во время каникул».

Я призналась ему, что останусь здесь на месячные каникулы, и он не мог в это поверить. Никто не может поверить, когда я говорю это, и я была близка к тому, чтобы признаться в своей жалкой истории бесчисленное количество раз.

Но никогда не могу заставить себя сделать это.

Часть моей проблемы в том, что я никогда не чувствую, что нахожусь на твёрдой почве с Тристаном. Он по-прежнему спокойно плывёт по течению, притворяясь, что наши отношения не являются чем-то серьёзным и волнующим. Потому что это так. В ту ночь,