Последний вариант словесного портрета подозреваемой вызвал у нее интерес. Она уже продумывала свой специальный вечерний выпуск.

– Иду, иду! – отозвалась она на звонок. – Терпение!

Она подошла к двери, посмотрела в глазок, увидела краешек профиля под большой зимней шапкой и торчащие из-под нее лохмы.

Она уже потянулась к замкам, но тут в голове всплыло последнее Евино письмо.

Ни за что, ни при каких обстоятельствах не открывать дверь незнакомому человеку. Тому, кого не ждешь, тоже не открывать.

Подумаешь, курьер!

Но она уже смотрела на мир цепким полицейским взглядом Евы.

– Я вас слушаю, – сказала она в интерком.

– «Меркьюри Мессенджерс». Посылка для Надин Ферст.

– Дайте взглянуть. Поднесите к глазку.

– Да в чем дело, леди? – Она была готова и к этому: порылась в курьерской сумке и вытащила толстый пакет. – Надин Ферст от Бинга Коботта, Канал-стрит, семьдесят пять. Или вам не надо? Я и так перерабатываю.

Из-за Даллас она, того и гляди, выставит себя перебдевшей дурой. С этой мыслью Надин потянулась к замкам. Есть компромиссный вариант: оставить накинутой толстую цепочку и приоткрыть дверь совсем чуть-чуть, только чтобы забрать пакет от продюсера.

Она так и сделала: устроила в двери двухдюймовую щель. И из опасения еще раз заглянула в глазок.

– Вам надо расписаться, – раздалось из-за двери.

– Просуньте, – ответила она, теперь уже дрожа от страха.

Увидев в щели пакет, она, обозвав себя трусливой дурой, потянулась за ним – и отшатнулась при виде шокера.

От удара током озноб сменился волной жара, левая рука онемела. Она пошатнулась и навалилась на дверь. Стрелявший выпустил новый заряд и надавил на дверь со своей стороны.

Следующий заряд был выпущен по нисходящей траектории и угодил Надин в икру. Она рухнула на колени.

Она успокаивала себя: цепочка выдержит, она отползет от двери и на недосягаемом для шокера расстояния дотянется до коммуникатора и вызовет подмогу.

Но так ли надежна цепочка?

И почему ей так трудно шевелиться?

Ее тело содрогалось не только от страха, но и от последствий ударов током. Она подперла дверь спиной и подтянула ноги, чтобы не схлопотать новый разряд, даже вскользь, от которого она уже точно лишится чувств.

«Оружие! – сказала она себе, чувствуя, как трясется дверь, и боясь, что цепочка не выдержит и сорвется с крючка. – Иметь бы хоть какое-то оружие!»

Она в отчаянии запустила руку в карман своих дурацких штанов и нащупала там зажигалку, рождественский подарок Коботта. Надо же чем-то зажигать свои травяные цигарки.

Она щелкнула зажигалкой и, глядя на огонек, стала ждать следующего электрического разряда.

Когда он последовал, ей осталось только поднести горящую зажигалку к щели в двери.

Раздавшийся из-за двери вопль придал Надин храбрости и сил. Она навалилась на дверь всей своей тяжестью и, всхлипывая, сумела ее захлопнуть. Осталось защелкнуть замки – это удалось только с третьей попытки.

Когда она набралась смелости и снова прильнула к глазку, с той стороны уже никого не было.

Зажигалка выпала из дрожащих пальцев. Шаткой походкой она преодолела комнату, и, когда она снова рухнула на колени, в здоровой руке у нее уже был домашний коммуникатор.

– Даллас. Я работаю, Надин.

– Она была здесь, Даллас. У моей двери. Но ее уже нет.

– Ты цела?

– Мне досталось, но несильно. Пока что не пойму толком. Приезжай-ка ты сюда. Мне нужна помощь.

– Еду. Отправляю к тебе ближайшие наряды. Не открывай дверь, Надин, пока я не объясню, кому можно открыть. Поняла?

– Я все поняла с первого раза, потому и не погибла, а легко отделалась. Но ты поторопись, сможешь? Меня сейчас вырвет.

– Мы уже выезжаем. Поведет Рорк. Поговори со мной. Куда она тебя ранила?

Ей с трудом давался каждый вдох, болела грудь, как будто в нее давило что-то тяжелое и рваное. В животе перекатывалось что-то мерзкое, масляное.

Реакция на удар током, попыталась успокоить себя Надин.

– В руку, в ногу. В мягкие ткани. – Она попыталась усмехнуться, но получилось визгливо, она даже испугалась.

– Это и есть шок? Мне трудно дышать. Кажется, я сейчас отключусь. У нее были твои глаза.

– Что?!

– Твои глаза. Извини, я уже отключаюсь.

И она растянулась на полу, вцепившись в коммуникатор.

Рорк подрулил к дому Надин, но еще не затормозил, а Ева уже выскочила из машины. Прежде чем убежать, она указала Рорку пальцем на уже стоявшую во втором ряду черно-белую машину полиции.

Универсальный ключ позволил ей не задерживаться у дверей. Она предпочла бы лестницу, но лифтом быстрее. Она прыгнула в кабину и назвала этаж.

Надин, сидевшая в кресле цвета лепестков раздавленной розы и сжимавшая в руке стакан с водой, уже была окружена полицейскими. Еву она встретила кривой улыбкой.

– Только что очухалась. Какая ты шустрая!

– Тебе оказали медицинскую помощь?

Надин покрутила головой.

– Мисс Ферст отказалась от укола, – доложил один из полицейских. – Она в сознании, признаки серьезных телесных повреждений отсутствуют.

– Опиши ее! – потребовала Ева, уставившись на бледную Надин, хлопавшую расширенными глазами. Через минуту-другую ей все-таки понадобится медицинское вмешательство.

Надин глубоко вздохнула.

– Темная кожа, темная, коротко стриженная шатенка, из-под большой шапки с ушами торчали кончики волос. Я видела последние рисунки – не очень-то похоже. Заметный неправильный прикус, кривой нос. И глаза, Даллас. – Надин пришлось прерваться, чтобы хлебнуть воды – это останавливало головокружение. – Такого же цвета, как у тебя. Как нарочно! Вряд ли в ней есть пять футов десять дюймов. Она выше меня, но ниже тебя. Явно ниже, чем в прежней ориентировке. На ней бушлат, – продолжила вспоминать Надин. – Темный бушлат, темный шарф, шапка с ушами и с козырьком.

– Все слышали? – обратилась Ева к полицейским. – Приступайте к опросу соседей. И добудьте мне записи камер безопасности за вечер. Вперед!

Она придвинулась к Надин и, нагнувшись, заглянула ей в лицо. Все еще бледная, но бледность уже не такая мертвенная. Описание преступницы получилось у нее таким четким, что Ева отказалась от мысли передать Надин в лапы врачей против ее воли.

– Что еще за кошки у тебя на штанах?

– Не кошки, а котята. Штаны пижамные. По-моему, очень мило.

– Позорище!

– Как скажешь. – Надин потянулась к Еве, сжала ее руку и тяжело вздохнула. – Но мне они по душе.