В общем, причин и мотивов для такого предложения было множество. Были свои за и свои против. Например, меня не радовал союз между США, Британией и Японией. Я бы предпочел большую Тихоокеанскую войну между японцами и американцами, а не большую войну на нашем Дальнем Востоке против Японии и США. Были и другие минусы.

Однако мне совершенно ясно было то, что в итоге «останется только один», как было сказано в фильме «Горец». Вопрос лишь в том, чей именно орел раскинет свои крылья на всю Землю. Наш, германский или американский. Я не говорю о том, что Объединенная империя кого-то одного поглотит территориально все страны мира, это совершенно необязательно, ведь пресловутый однополярный мир – это разновидность того же самого, только в профиль. Но Америка не занималась имперским проектом в моей истории, а просто хищнически высасывала идеи, деньги, ресурсы со всего мира, не тратя при этом деньги на содержание своих фактических колоний и не слишком-то развивая их.

В общем, точно так, как в моем двадцать первом веке весь мир в середине столетия неизбежно будет поделен между США и Китаем, так и сейчас кайзер Германии предлагает мне руку для союза против англосаксов. И поделить мир лет на сто раньше.

Прежде равноправного союза между Россией и Германией не могло быть ввиду значительного превосходства последней, точно так как в полную зависимость от Берлина попали Австро-Венгрия и Османская империя. Но ведь и союз с Францией и Британией не принес России ничего другого. Фактически наша страна попала в статус неофициальной колонии и была лишь поставщиком пушечного мяса для Парижа и Лондона. А когда Россия стала больше не нужна, её цинично выбросили на помойку истории и попытались растерзать. И почти растерзали. В том, моём прошлом, которое здесь, слава Богу, не случилось.

Не попадем ли мы сейчас в зависимое от Германии положение? Трудно сказать что-то определенное. Скорее нет, чем да. Россия значительно окрепла за последние два года и уже не выглядит такой посконно-беззубой, как в феврале 1917-го. Кроме того, есть Новоримский Союз, сила сама по себе достаточно мощная и имеющая довольно большой внутренний рынок. У нас сейчас идет экономический бум, а заводы, фабрики и электростанции растут как грибы после дождя. Если Германия вложится, то построим ещё. К тому же Вилли предлагает союз двух блоков стран, а не союз Германии и России, а блоки стран – это, знаете ли, уже совсем другой коленкор. И иметь на Западе условно дружественный блок – это всё же лучше, чем иметь явно враждебный.

– Что ж, Вилли. Твои предложения представляются мне в целом довольно здравыми. После соответствующей проработки темы и подготовки со стороны наших служб я готов подписать Пакт о ненападении и прочий «Большой договор о дружбе и границах». Со своей стороны, я предлагаю договор о взаимной обороне между нашими блоками оформить в виде секретного договора между Германией, Россией и Италией. Слишком много участников – слишком много путаницы. Да и секретность не утаишь. Хорошо, Бог с ней, с Бельгией… Но Франция? Ты же понимаешь, что французы в составе Западного Союза во главе с США будут нам совсем не в масть? Тем более что после нашего с тобой сближения неизбежно начнется сближение США с союзом Британии и Японии.

Кайзер пожал плечами:

– А тут уж пусть они сами выбирают свою судьбу. Лично меня устроят оба варианта. Если они выберут союз с Вашингтоном и Лондоном, то Германия сбросит лягушатников в Атлантику еще до прибытия весомых подкреплений из-за океана. После чего британцы и американцы приберут к рукам французские колонии. На этом все и утихнет по факту. Нет, мы, конечно, пободаемся за Тунис и Алжир, но это уже частности. – Вилли выпустил ароматный клуб дыма, после чего продолжил: – Либо второй вариант. Как я уже говорил раньше, Германия не возражает против включения Франции в Новоримский Союз при условии, что, во-первых, Франция соглашается с интересами Германии в границах Нордического Союза, включая Скандинавию, Данию, а также с интересами Берлина в Бельгии, Люксембурге и Голландии, обязуется соблюдать нейтралитет и все, что с этим связано.

Во-вторых, Франция допускает германский капитал в свои колонии. Наряду с капиталом Новоримского Союза, разумеется. Пусть через создание каких-то совместных предприятий. В обмен Берлин подписывает с Орлеаном Пакт о ненападении и прочей горячей дружбе. Неофициально им сообщается, что Германия будет участвовать в защите французских колоний, куда будет допущен наш капитал. Я думаю, что Изабелле и Лиотэ нужно доходчиво изложить варианты. И пусть выбирают.

Я задумчиво набиваю трубку табаком. Что ж, Вилли не упомянул еще об одном факторе, который устроит его, но устроит и меня. В случае вхождения Франции в Новоримский Союз у Германии больше не будет надобности содержать большую сухопутную армию, ведь достаточно серьезной обороны уже не потребуется, а это совсем иные деньги. Высвободившиеся же средства будут направлены Берлином на любимую игрушку кайзера – на флот. На большую кораблестроительную программу с десятками линкоров и линейных крейсеров, сотнями подводных лодок. А если условно один линкор стоит, как тысяча танков, то, значит, эта тысяча танков не будет построена и размещена у наших границ. К тому же та же Франция имеет какой-никакой флот, и лучше иметь французские линкоры по другую от США и Британии сторону конфликта.

– Хорошо, тут есть над чем подумать и над чем поработать. Ты, надеюсь, понимаешь, что всё это я должен буду проговорить как минимум с Виктором?

Кивок.

– Конечно, понимаю. Ты не можешь не учитывать его интересы. Но все же главный разговор у нас между тобой и мной.

Ответный кивок.

– Ладно, с Францией будем разбираться. Кстати, я хочу застолбить под членство в НРС Монголию и Афганистан.

– Не возражаю. Но тут возникает вопрос Индии. Как далеко ты собираешься воевать в Афганистане?

– Если все получится, то до самого океана. Афганистан имеет право вернуть себе свои исконные территории в виде Белуджистана.

Ироничная усмешка, но кивок.

– Согласен. Святое дело. Но сама британская Индия?

– Конечно, мы должны добиваться ее независимости от британцев. И доступа наших капиталов туда.

Новый кивок. Новая улыбка.

– В свою очередь, Миша, я напомню тебе, что Германия претендует на всю британскую Африку.

– Кроме Египта.

– Разумеется. Как мы и оговаривали ранее. Независимый Египет и Суэцкий канал под международным контролем. И я помню про интерес Италии к Эфиопии. Но раз ты вспомнил про Монголию, не могу не спросить о судьбе Китая.

Усмехаюсь.

– Ты же отказывался от своих интересов в Китае, когда предлагал через рейхсканцлера свои предложения по разделу мира на троих с американцами?

Кайзер энергично тушит папиросу в пепельнице и хмуро отвечает:

– Ну, раз не получилось на троих, то почему не проговорить раздел на двоих? Пусть многое из обсуждаемого сегодня – это дела даже не ближайшего десятка лет, но я считаю, что мы должны, во-первых, четко знать границы интересов друг друга, дабы случайно не наступить на пятку партнеру, а во-вторых, взаимно поддерживать один другого в спорах с третьими странами. Я знаю, что ты претендуешь на территории к северу от Китайской Восточной железной дороги в Маньчжурии. Но там есть интересы Японии. Я знаю, что ты хочешь вернуть себе Южный Сахалин и получить всю Курильскую гряду. Если мы договоримся, Берлин готов поддержать твои притязания. В том числи притязания на всю Маньчжурию и Корею. В случае второй Русско-японской войны Германия гарантирует тебе свою поддержку. В свою очередь, мы хотим вернуть себе Циндао, а также имеем свой интерес к богатому на ресурсы Центральному Китаю.