4. Заключить соглашение о принципах коллективной безопасности в области обороны, в целях сохранения единства Вооруженных сил, КГБ, МВД и Прокуратуры СССР…»

Ну и далее предлагалось подтвердить соблюдение всех международных договоров и соглашений. Принять Декларацию, гарантирующую права и свободы граждан. Обратиться в ООН о признании союзных республик (государств) субъектами международного права и другие предложения.

Назарбаев заканчивает: «Настоящее Заявление подписали Президент СССР и высшие руководители РСФСР, Украины, Белоруссии, Узбекистана, Казахстана, Азербайджана, Кыргызстана, Таджикистана, Армении и Туркменистана. Предлагается обсудить его на собраниях депутатских групп (по союзным республикам) и принять по нему решение. Включить это Заявление в повестку дня съезда».

Зачитав это Заявление, Н. А. Назарбаев сошел с трибуны.

* * *

И. Д. Лаптев без всякого обсуждения, без голосования объявляет перерыв для рассмотрения Заявления по группам. Робкие попытки ввести работу съезда в нормальный регламент (реплики, поднятие рук, возгласы депутатов у микрофонов и т. п) не возымели действия. Микрофоны отключены. Перерыв.

Как говорится, съезд и «ахнуть не успел», а домашние заготовки (вернее установки так называемого Политсовета при Президенте о форме проведения съезда) стали осуществляться. Тактическая задача — разбить, разъединить, разобщить съезд по национально-территориальным квартирам удалась.

Теперь надо было объединить депутатов на национально-патриотической основе вокруг лидеров республик. Согласовать, одобрить представленное Заявление «10+1» (десять республик и Президент) и поименным голосованием провести на съезде заранее подготовленные решения.

Собрание депутатов от Российской Федерации проходило в Большом зале Дома Советов. Он был до отказа набит российскими и союзными депутатами. Я с трудом нашел место на балконе. Открыл собрание Р. И. Хасбулатов и предоставил слово А. В. Руцкому. Тот зачитал уже известное Заявление.

Р. И. Хасбулатов «демократически» дает слово Собчаку, затем Афанасьеву, Цыпляеву, Болдыреву, Фильшину и другим депутатам известной ориентации. Быстро закругляет прения и ставит вопрос на голосование. Поднимаются руки, никто не считает, кто «за», кто «против», и так ясно, что большинством голосов Заявление «10+1» принимается. Так Хасбулатов и Руцкой быстро «провернули» этот вопрос. Показали класс «демократических» методов работы.

После перерыва продолжение заседания съезда. Бразды председателя берет в свои руки М. С. Горбачев. Избирается президиум, секретариат, комиссия для подсчета голосов.

Повестки дня нет. Ряд депутатов рвется к трибуне, к микрофонам. Но их мало, это наиболее принципиальные ревнители демократии, представляющие разные депутатские фракции. Горбачев не обращает на них никакого внимания. Ведет заседание жестко, с нажимом. Все их просьбы — «по ведению», «по мотивам» и другие призывы — отметает. Первому дает слово С. С. Алексееву — председателю Комитета конституционного надзора. Тот сначала говорит, что «надо бы провести юридическую экспертизу предложений, но обстановка такова, что Союз на грани развала, другого пути нет, и «Комитет конституционного надзора со всей определенностью поддерживает Заявление». (Так прозвучало соло «известного юриста».)

Затем с сообщениями об итогах обсуждения Заявления от имени республик выступают депутаты:

От РСФСР — Собчак, от Украины — Щербак, от Белоруссии — Шушкевич, от Узбекистана — Адылов, от Казахстана — Асанбаев, от Азербайджана — Кафарова, от Грузии — Буачидзе, от Кыргызстана — Шеримкулов, от Таджикистана — Негматуллов, от Армении — Тер-Петросян, от Туркмении — Оразов.

Все они в основном поддержали Заявление. Хотя у представителей Грузии, Кыргызстана, Армении были существенные замечания. В частности, требовали подтверждения съездом принятого в республиках решения о независимости.

Особо следует сказать о выступлении представителя Украины Ю. Щербака. Ссылаясь на Л. Кравчука, он сказал, что «вопросы политического устройства будущего межгосударственного объединения, которое может возникнуть на месте бывшего (уже бывшего?!) СССР, не следует прорабатывать на настоящем съезде. Есть возражения и относительно идеи разработки Конституции ССГ. Каждое государство будет иметь свою Конституцию. Поэтому какая-то конституция-надстройка не нужна. Можно иметь что-то похожее на регламент по процедурам Европейского сообщества».

Стоит особо отметить, что 4 сентября Л. Кравчук прислал на съезд телеграмму с требованием к депутатам от Украины не голосовать за проект, если он расходится с Декларацией о независимости Украины. Вообще украинские депутаты высказывали в кулуарах и выступлениях недовольство действиями руководства РСФСР, присвоившего себе многие союзные функции. В частности, заявление Ельцина о границах. Осуждали обструкцию, устроенную Президенту СССР на сессии Верховного Совета РСФСР.

Заканчивая выступление, Ю. Щербак заявил, что «надо оградить Президента СССР от нападок и ни в коем случае не освобождать его от занимаемой должности здесь на съезде».

С уклончивыми предложениями выступили представители Молдовы и Эстонии, не подписавшие Заявление.

* * *

Думаю, что подробно описывать дальнейшие события на съезде нет необходимости. Депутаты были «взяты в шоры». Попытки задать вопрос, разобраться в происшедших 18–21 августа событиях, внести свои предложения и действовать в рамках Конституции, как правило, успеха не имели. Следовал окрик, — «что вы поддерживаете ГКЧП, против суверенитета, тянете назад к командно-административному прошлому» и т. п. Защитники «демократии» за столом президиума и в зале бросали реплики, обрывали ораторов.

Тем не менее, в некоторых речах звучали и критические, спокойно-выверенные требования. Что надо разобраться, не торопиться с выводами. Говорили о шоковом, тревожном, обеспокоенном состоянии, в котором пребывают депутаты на этом съезде. И надо это учитывать. Предложенное Заявление «10+1» требует доработки, принципиальной правки. Нельзя ставить вопрос так, что Союз вроде бы у нас уже развалился. Это неверно. Напоминали об итогах мартовского референдума, народном волеизъявлении — сохранить Союз. Критически оценивали ведение съезда со стороны президиума, как недемократичное, — недопустимо стремление председательствующего не дать выступить инакомыслящим.

Многие депутаты считали, что нынешняя ситуация в стране еще не дает оснований для того, чтобы республики обособлялись и тем самым способствовали распаду страны. Об этих тенденциях говорили с особой болью. Сейчас нужно единство, сплоченность. Возмущались малодушием Президента, с гневом говорили о самоотставке Генсека, неправомерном запрете партии, разграблении ее имущества. В то же время большинство ораторов обвиняли ГКЧП за противоправные, антиконституционные действия. Поддерживали предпринятые по отношению к членам ГКЧП меры. Были и речи явно националистического характера, огульно-критические по отношению к Центру, порою просто грубые, развязные.

Заключительное слово Горбачева было каким-то скорбным, просящим. Он говорил, что «происшедшее для него — тяжелый урок. Клялся в приверженности демократическим переменам, каялся, что несвоевременно стал на сторону демократических сил и поздно освободился от «державших нас структур тоталитарной системы». Прорывались у него и возмущение, и неудовлетворенность. Он призвал съезд поддержать Заявление, упирая на то, что если форму ССГ наполнить соответствующим содержанием, то она может отвечать интересам всех республик.