— О, нет. Все остается в силе. Сейчас поручу охраннику подвезти тебя на моей машине.

— Классно! Тогда я пошла. Хорошего вечера.

Она сняла с вешалки свой пуховик, быстро застегнула молнию и накинула капюшон. Зорина позвонила охраннику и распорядилась доставить подругу до дома.

Когда в доме все затихло, Зорина села напротив Александра и вопросительно посмотрела на него.

— Понимаю, — начал он, — вопросов много. И я готов на них отвечать.

— Слушай, это не допрос… — старалась смягчить ситуацию Зорина. — Просто внесение ясности в наши отношения.

— Я виноват, — дружелюбно начал он, не дожидаясь ее вопросов, — был неискренен, но, чтобы продолжить дальше, скажи, ты рада, что я приехал?

— Очень. И ты убедишься в этом позже.

Эти слова вдохновили Александра. Он распрямил плечи, глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла.

— Не скрою: сначала я должен был разобраться. Понял, что придется обрубить все связи с другими женщинами, которых, признаюсь, было немало. Но было тяжело, казалось, силы оставили меня. И в то же время мое «я» требовало перемен. Я дал себе некоторый срок, чтобы сжиться с новыми ощущениями, которых никогда ни к кому не испытывал. Я боролся с собой, проверял себя. Ты понимаешь меня?

— Да, — тихо ответила она, убеждаясь, что перед ней не мальчик-ловелас, а серьезный зрелый мужчина.

— И вот я здесь. Сила любви велика, справиться с ней невозможно. Я ехал сюда, не зная, что меня ждет. Думал, вдруг ты забыла меня, может, вышла замуж… Да мало ли что могло произойти за это время! Я пытался разобраться в себе и не мог поверить, что так бывает. Один день, который перевернул мою жизнь…

Зорина слушала его и сравнивала свои ощущения. Как она ждала каждый день… Но ни его, ни даже звонка не было. И только благодаря своим рисункам не впала в уныние.

— Но прежде скажи, почему ты не сказала мне тогда, что твой дом здесь? — неожиданно спросил Александр.

— Я боялась… В тот момент боялась тебя потерять. Не хотела разочаровываться в тебе. Хотела быть такой, как все.

— Чего же ты боялась?

— Я подумала, что ты будешь любить меня за деньги или сразу бросишь меня. У меня уже был такой печальный опыт.

Александр рассмеялся.

— Надо же, какое совпадение.

— Не поняла. В чем совпадение?

— Ладно, нужно сразу все расставить на свои места. Мы оба лгали. И я рад, что не оказался в одиночестве. Наши ситуации похожи. Было бы сложнее, если бы мне пришлось оправдываться, говорить, почему говорил неправду. А так мы на равных, тебе понятна ситуация. Скажу честно: я не дальнобойщик. Как ни банально звучит, но причина та же, что и у тебя: только у меня были женщины, которые искали богатых мужчин, говорили, что любовь потом, сначала замуж. Поэтому я до сих пор не женат. Почему я сказал, что дальнобойщик — пожалуй, сам не знаю, наверно, потому что они присутствуют в моем бизнесе. И первое, что пришло на ум, именно эта профессия. Почему молчал, не звонил… Думал, что забуду. Проверял себя. Но не забыл. И вот я здесь.

Во время этого рассказа глаза девушки говорили красноречивее, чем она того желала, давая Александру понять, что его доводы заслуживают внимания.

— Хватит, — не выдержала Зорина. — Я все поняла. Не продолжай. Хочу тебе кое-что показать.

Зорина встала и пригласила его в комнату, где хранятся картины. Когда она включила свет, Александр увидел у стены множество рисунков с его изображением. Он рассматривал каждый и убеждался в искренности чувств художника. «Какой же я осел, — ругал он себя, — как я мог сомневаться. Сдерживал себя, а ведь душа стремилась. А она… Она сильная, так ждала… И не нужно слов. Все вижу. Не важно ей было, кто я. И мне не важно, кто она».

Зорина смотрела на него и не верила своим глазам. «Вот он, живой. Будто вырос из этих образов, которые я создала, ожил. Как же я счастлива… Я знала, что дождусь его. Какая разница, где он был. Значит, так угодно Богу».

— В твоих рисунках сказано все, и не нужно никаких слов. Какая же ты…

— Какая?

Этот взгляд, устремленный в его глаза, доверчивый, открытый, искрящийся любовью и преданностью, сводил его с ума.

— Ты моя королева… Я никому тебя не отдам…

Александр обнял ее, и они слились в страстном поцелуе. Зорина наконец оторвалась от него и сказала:

— Пойдем, там уже накрыт стол. Ты с дороги, нужно поесть.

— Подожди, за воротами моя машина, сначала поставлю ее в другое место…

— Сейчас распоряжусь, чтобы ее загнали в гараж. Дай ключи.

— Я сам схожу и заеду во двор.

— Хорошо.

Александр вышел на улицу, глубоко вдохнув свежего воздуха, наклонился, набрал пригоршню снега и провел им по лицу.

— Господи, как же мне хорошо! — произнес он вслух и, стряхнув с лица мокрые капли, направился к воротам, заблаговременно открытые охранником, который уже ждал Александра. Гость загнал машину в гараж и вернулся в дом. Зорина любовалась им, наблюдая через окно. Она ни на минуту не хотела оставлять Александра, и когда он вошел, уже стояла перед ним улыбаясь.

Чтобы дать ему прийти в себя, Зорина провела его в комнату для гостей, в которой можно было принять душ и переодеться. Сама же поспешила в спальню, чтобы тоже привести себя в порядок.

«Кажется, никогда еще я до такой степени не старалась понравиться и никогда не была так довольна собой, — размышляла она, глядя в зеркало. — С этого мгновения я думаю лишь о том, как сделать так, чтобы он не нашел у меня ни одного недостатка».

Зорина надела платье с глубоким вырезом цвета шоколада, прекрасно оттеняющее глаза, и туфли на шпильке. Одним движением рук распустила длинные шелковистые волосы, раскинула их по плечам. Завершила создание образа легким облачком духов из маленького флакона и вышла из спальни. Подошла к дверям комнаты, где разместился Александр, и негромко постучала.

— Иду, — услышала она в ответ, и дверь тут же открылась. Перед ней стоял мужчина ее мечты. Сердце Зорины гулко застучало, дуги темных бровей выгнулись, она вскинула длинные ресницы, и ее карие глаза будто замерли на мгновение, но тут же ресницы опустились, а на щеках появился румянец.

Александр в это мгновение подумал: «Ах, позволь мне поверить в твое совершенство: это единственная оставшаяся радость. Дай поверить, что ты действительно такая. Ты повергаешь меня в безумие, ты похитила мой рассудок», — и сам удивился витиеватости мысли.

Окончательно завороженные любовью, они взялись за руки и