– А ты меня заставь. Что, в инквизицию потащишь? Ну тогда писец и тебе, и твоей кобылке. Меня ж оттуда не выпустят, сожгут на хрен.

– И тебе тогда писец, – охотно согласился Дан.

Физиономия Сенкевича выразила насмешку:

– Мне-то да. Но вы останетесь здесь навсегда. Интересно, сколько в среднем продолжительность жизни простолюдина пятнадцатого века? Лет сорок? Ну ничего еще, правда, зубы сгниют и повыпадают, Настя твоя к тридцати пяти морщинами покроется. Это если чумы не случится…

– Ах ты, гнида… – Платонов снова потянулся к шее Сенкевича.

– Да брось ты, – лениво отмахнулся тот. – Сам понимаешь, вам без меня никуда. Ты меня, капитан, холить и лелеять должен, как бедный крестьянин единственную свинью.

Дан снова погрузился в размышления. В самом деле, куда девать этого ублюдка? Запереть где-нибудь?

Словно подслушав его мысли, Сенкевич возразил:

– Не годится. Без книг и чертежей портал не построить, а они у меня в укромном месте.

– Хорошо. Я с тобой пойду, – согласился Дан. Встал на четвереньки, добрался до меча, который валялся у порога, поднял, тем же манером вернулся к Сенкевичу, приставил клинок к горлу. – Мне по фиг вообще, замочу и не пожалею. Если не согласишься нас вытащить, ты для меня ценность теряешь.

– Годится, – после секундного раздумья ответил Сенкевич. – Только если…

В дом заглянул белокурый парнишка:

– Дорогой благородный друг, счастлив сообщить, что гнусного богопротивного демонолога мы все же скрутили. Наш доблестный товарищ Ганс избавился от бесов, проявив удивительные познания на ниве экзорцизма. Проще говоря, только ему почему-то удалось без запинки прочесть «Отче наш».

Сенкевич вздохнул.

– Не вышло «если»…

– Вставай, – велел Платонов. – Веди.

Под конвоем капитана и его отряда Сенкевич зашагал по переулкам. Убежать можно было и не пытаться: впереди шел широкоплечий здоровяк Ганс, в спину упирался меч Платонова. Сзади два парня вели связанного Клауса.

– Кстати, – спросил Дан, – а что ты там делал, в том борделе?

– То же, что и ты, видимо. Вервольфа искал.

Платонов хмыкнул:

– А тебе зачем?

– Не твое дело, – мрачно ответил Сенкевич. – У меня с ним свои счеты.

– А я поначалу думал, это ты, – признался Дан.

– Я тоже так думал, – Сенкевич откашлялся, отхаркнул ком слизи с кровью.

Он не опасался показывать Дану свое нынешнее укрытие: инквизиции капитан его не сдаст, толку ему от сожженного Сенкевича. Напротив, должен хранить как зеницу ока, если хочет выбраться. А про Флоренцию 1428 года ему знать не обязательно, пусть думает, что отправляется домой. Придется сделать расчет портала на троих. Впрочем, если повезет, новая схема не понадобится.

– Добро пожаловать в мое обиталище, – издевательски поклонился Сенкевич, распахивая дверь небольшого, но добротного дома на торговой улице.

– Первым иди, – толкнул его Дан.

Капитан Платонов, измазанный в масле, разочарованный тем, что поймать оборотня не удалось, пребывал в сумрачном настроении, и лицезрение давнего врага ему радости не прибавляло. Хотя Сенкевич считал, что должно бы: в конце концов, только от него зависит, застрянет Платонов тут или отправится… скажем, путешествовать дальше.

Аарон, забившись в угол и прижав к груди Брунхильду, скорбными еврейскими глазами наблюдал за странной компанией.

Сенкевич уселся на лавку, с философским видом пожал плечами.

– За что ты меня так не любишь, капитан?

– А ты не догадываешься? – вызверился тот. – Убийца, тварь!

– Ну убивал, приходилось, – примирительно заметил Сенкевич. – Слишком ты порядочный, капитан, честный и незамутненный до идиотизма.

– С-сука! – Платонов схватил его за грудки, встряхнул.

– Осторожнее, я тебе еще понадоблюсь.

– Прав, – сквозь зубы процедил Дан, отпуская рубаху и усаживаясь рядом с ним.

– Разве вы еще не уходите? – с наивным выражением лица спросил Сенкевич.

– Размечтался. Я теперь тут буду жить, – Дан выразительно указал на свои глаза, потом на Сенкевича. – Нашел дурака. Тебя оставь, ты тут же смоешься. Ты ж из пятнадцатого века уходить не хочешь.

– Ошибаешься, очень даже хочу.

– Вернемся, тут же арестую, – непримиримо пообещал Платонов.

– Как скажешь, капитан, – Сенкевич пожал плечами.

Вроде взрослый человек, эфэсбэшник, а такая наивность. Кажется, он представляет себе портал чем-то вроде двери между Энском 2013 года и Равенсбургом 1485. На самом деле это – многоуровневый коридор с бесконечным количеством ответвлений, но Платонову об этом знать не нужно, пусть себе караулит, так даже интереснее. Сенкевич пересчитает формулу портала, это несложно, а вот подбирать личности объектов для спутников не станет. Так что их опять раскидает в разные стороны, на этот раз по Флоренции. Потом и убрать можно, богач Руччелаи сумеет нанять убийц. Жаль, придется нарушить свой принцип и устранить девчонку, ну да что поделаешь, иногда нужно менять правила игры.

– А тебя в инквизиции-то не хватятся? – лениво поинтересовался Сенкевич. – И чего ты туда подался, капитан? Все же мент, он и в Средневековье мент, у вас особый инстинкт вырабатывается, как у собак-ищеек.

Платонов мрачно покосился на него, но ничего не сказал.

– Клауса-то освободи, – напомнил Сенкевич.

– А вот Клаус твой отправится прямым ходом в пыточную. Андреас…

Блондинчик понятливо кивнул.

– И опять не выйдет, – Сенкевич открыто издевался. – Он мне нужен, без него портала не получится. И потом, он же меня сдаст, и тебя сдаст. Ты что, не знаешь, что под вашими пытками все раскалываются?

– Ладно, – неохотно согласился Дан. – Ребята, возвращайтесь в казарму.

– Это прекрасно, дорогой друг, – сказал блондинчик. – Но мне думается, твое отсутствие не останется незамеченным.

– Как бы нам в пыточную за тебя не попасть, – сероволосый тощий парень выразился более определенно.

– Все будет хорошо, – успокоил Платонов. – Скажете, что я занимаюсь поиском вервольфа. А насчет пыточной не беспокойтесь, не думаю, что у Инститориса сегодня возникнет желание кого-нибудь допросить. Особенно тех, кто знает о его похождениях. Завтра – все, как договаривались.

Ближние вышли. Платонов, не убирая меча в ножны, опустился рядом с Сенкевичем. Чутко следил за каждым его движением, одновременно присматривая за пакостно скалившимся Клаусом. Алхимика он, видимо, определил как неопасного и внимания на него не обращал.

– Аарон, ужинать, – приказал Сенкевич.

Мальчишка быстро поставил на стол блюдо с хлебом, шваркнул посередине котелок с похлебкой. Сенкевич жестом пригласил Дана. Тот зыркнул злобным взглядом, отрицательно качнул головой.