и «управлялись законами Моисеевыми, да и то не совсем правильно понимаемыми»[1026]. Это сообщение могло бы служить хорошим подтверждением мысли С. П. Толстова о зороастрийско-иудейской религии кабар, если бы тожество их с халисами можно было доказать.

Этой задаче С. П. Толстов и посвятил наибольшее внимание. Он утверждает, что «кабары» и «халисы» — параллельные названия одной и той же группы населения; одно из них является самоназванием, другое же — мадьярским (алано-хазарским) её наименованием. Самоназвание — кабары; хвары, халисии (хвалисии) — видоизменения этого названия в восточноевропейских языках[1027]. Я ничего не могу сказать относительно правомерности такого заключения с лингвистической точки зрения, но должен отметить, что, по свидетельству Константина Багрянородного, кабары были хазарами, восставшими против правительства и вынужденными бежать из своей страны, а также, что термин «кабары» (кавары) означает «бунтовщики, революционеры»; этническое значение он приобрёл среди венгров для обозначения присоединившихся к ним хазарских беглецов[1028]. Что же касается халисов, то венгерская историческая традиция связывает их не с этими беглецами — кабарами, а с хазарами, приглашёнными в Венгрию князем Таксони (946–972 гг.). Сам С. П. Толстов не исключает возможности, что халисы переселились в Венгрию в X в. в связи с падением Хазарии. Для него только непонятно, как в составе хазарских эмигрантов оказались юдаизированные хорезмийцы — халисы.

Но, во-первых, иудейство хазар факт исторически бесспорный, следовательно, та или иная форма иудаизма не только могла, но и должна была проникнуть всюду, куда попадали хазары. Зороастрийские черты в иудейской религии халисов нет надобности выводить из Средней Азии, они налицо были в религии самих хазар, среди которых иудейская религия должна была смешаться со старыми тюркскими религиозными представлениями, в которых почитание огня и других сил и явлений природы играло очень важную роль, да и собственно зороастризм из близкого к ним Закавказья мог проникнуть скорее, чем из Средней Азии.

Во-вторых, название «халисы» вовсе не обязательно означает хвалисов, т. е. хорезмийцев. Это название бытовало в Хазарии, и рассмотрение его в этой связи отнюдь не является результатом невежества исследователей, якобы не подозревавших о давно установленном востоковедами тожестве хвалисов и хорезмийцев, как полагает С. П. Толстов. У Истахри и Ибн Хаукаля имеется упоминание о хазарах халис'ах (al-kh-lis) или кулас'ах, которые, по заключению Зеки Валиди Тоган, представляют не что иное, как собственно хазар или «белых» хазар, так как «халис» означает «белый», «чистый»[1029]. Наконец, следует ещё отметить, что понимание указания Киннама в том смысле, которого придерживается С. П. Толстов, далеко не бесспорно. В. Г. Васильевский обратил внимание на наименование халисов измаилитянами и на указание Киннама, что они исповедовали одну веру с турками[1030]. Значит, халисы или калисы были не иудеи, а магометане.

Таким образом, политические связи Хорезма и Хазарии не исторический факт, а всего только остроумная, но бесплодная догадка С. П. Толстова, не обоснованная достаточно вескими доказательствами и поэтому неприемлемая для историка[1031].

16. Саркел

Утверждение иудейской религии у хазар не помешало дальнейшему развитию дружественных отношений между Хазарией и Византией, хотя о браках между хазарским и византийским дворами больше уже не было слышно. Основой союза между этими двумя государствами было единство их политических интересов. Правда, в IX в. борьба за Закавказье уже не занимает ни Византийскую империю, ни Хазарский каганат, хотя, казалось бы, потрясавшие халифат народные восстания и процесс распадения его на ряд мелких независимых или полунезависимых феодальных владений открывал новые возможности для достижения той цели, которую в VII и VIII вв. преследовали эти государства в Закавказье. Пассивность Византии в этом направлении объясняется тем, что центр тяжести в её борьбе с арабами переместился дальше на запад, где к арабам прибавились ещё и другие опасные враги. К тому же Византия вступила в полосу острых внутренних конфликтов, которые не могли не ограничивать её внешнеполитическую активность[1032]. Хазария точно так же в это время была отвлечена от Закавказья не менее грозными, чем в Византии, внутренними распрями и серьёзной опасностью со стороны вновь появившихся врагов, приковавших к себе всё её внимание. Так как эти враги были одновременно и врагами Византии, оба государства сохранили заинтересованность в продолжении и развитии прежних союзных и дружественных отношений между собой.

К VIII в. власть хазар распространилась не только на восточноевропейские степи, но и на прилегающие к ним с севера области, занятые славянскими племенами[1033]. На основании археологических данных можно заключить, что только со времени утверждения хазар в южной части нашей страны и под их прикрытием со стороны степей славянское население расселяется из исконных своих областей в лесах Среднего Поднепровья, Волыни и Подолии, в лесостепную полосу с её чернозёмными просторами. К VIII в. относится появление здесь так называемой роменской культуры, славянская принадлежность которой ни у кого не вызывает сомнений[1034]. Поселения этой культуры в IX в. продвигаются ещё дальше в глубь степей, как это можно видеть по памятникам Боршевской культуры на Среднем и Нижнем Дону[1035].

В лесостепном Поднепровье славяне заняли область, которую летопись называет «Русской землёй» и отличает от остальных областей, заселённых славянами же на Верхнем Днепре, в Приладожье и по верхнему течению Оки и Волги, на которые это наименование первоначально не распространялось[1036]. Так как славянского племени «русь» или «рос» никогда не существовало, а русью, по свидетельству летописи, стали называться поляне («еже ныне зовомая русь»), то ясно, что не по новому имени этого племени названа Русская земля; наоборот, вероятнее полагать, что поляне получили имя «русь» потому, что поселились в Русской земле. Руси эта земля принадлежала до появления славян и эта русь не была славянским народом.

Летопись сообщает, что русью было норманнское племя, приведенное с собою варяжскими князьями, утвердившими свою власть над восточными славянами, «от варяг бо прозвашася Русью, а первое беша словяне», а современное языкознание доказывает, что финны называли и называют «руотси», «руси» шведов, что название «русь» представляет собою закономерное видоизменение этого финского термина в славянском языке и что, следовательно, его распространение следует связывать с продвижением норманнов в славянскую среду. Что же касается термина «рос», которым русь стала называться в греческих сообщениях, то это библейское название мифического северного народа, введённое в употребление чисто книжным путём греческими писателями, предпочитавшими заменять современные им грубые, варварские имена традиционными литературными наименованиями. Греческое «рос» могло появиться для наименования народа, название которого было в какой-то мере созвучно этому термину, подобно тому как название «тавроскифы» стало применяться в византийской литературе для обозначения руси