который пел свои знаменитые песни из цикла “Тоска по родине”», – писал глава Приморья Пегов, 1 сентября 1945 года прибывший в Харбин.

Маршал Василевский не просто разгромил Квантунскую армию. Это была отложенная почти на полвека победа, русский реванш на востоке, о котором не создано соразмерного эпоса – несколько второразрядных фильмов, и только. Ни «Спасения рядового Райана», ни «Баллады о солдате»…

Показательно, что именно в 1946 году Сталинскую премию получил роман Александра Степанова «Порт-Артур», опубликованный ещё в 1940–1942 годах.

«Сорок лет ждали мы, люди старого поколения, этого дня. И вот этот день наступил», – сказал Сталин. Через четыре десятилетия русские солдаты вернулись туда, откуда ушли. Десантников Тихоокеанского флота, осматривающих Порт-Артур с сопок и идущих по Харбину, вдоль Сунгари, снимал Евгений Халдей, автор знаменитого фото «Знамя Победы над Рейхстагом». Пусть снимки, как и в случае с Рейхстагом, постановочные – что от этого меняется? Именно эти люди именно в те дни занимали города.

Ещё не зная, что какие-то десять лет спустя мы оставим Порт-Артур вновь – из соображений большой политики.

Победа русского оружия в Маньчжурии стала концом русского Харбина. Кто из эмигрантов вернулся на Родину, кто уехал дальше – на Филиппины, в США, Европу, кто попал на Колыму, встал к расстрельной стенке или взошёл на эшафот виселицы, как атаман Семёнов. Согласно докладной записке, поданной начальником СМЕРШа Абакумовым Сталину 15 декабря 1945 года, в Маньчжурии и Корее арестовали 7810 агентов японской разведки, активистов белогвардейских организаций, сотрудников БРЭМа, членов Всероссийской фашистской партии.

Харбин в 1920–1940-х был идейным полигоном. Здесь рождались и развивались разнообразные концепции – от русского фашизма Родзаевского и национал-большевизма Устрялова до теософии Рериха. Это нетипично для периферий, но дело в том, что Харбин на недолгое время стал одним из центров русской культуры.

Николай Устрялов, считающийся основателем русского национал-большевизма, в своё время примкнул к Колчаку, но потом пришёл к выводу, что большевики, воюющие против интервентов, – единственная сила, способная сохранить Россию: «Русский большевизм, сумевший влить хаос революционной весны в суровые, но чёткие формы своеобразной государственности… должен считаться полезным для данного периода фактором в истории русского национального дела». В то же время Устрялов не принимал глобалистского интернационализма с идеей мировой революции. Высшая форма государства, по Устрялову, – полиэтническая империя, не подразумевающая ни унификации, ни неравенства народов. С 1920 года Устрялов жил в Харбине, преподавал, работал в местных советских учреждениях. Его товарищами стали сменовеховцы и евразийцы. Устрялов получил советское гражданство, поддерживал Сталина, видя в нём («социализм в отдельно взятой стране») национал-большевика. Государство Устрялов рассматривал как организм, состоящий из территории, населения и власти; идеологию считал вторичной, веря, что власть, народ и земля преобразят любую идеологию в своём, «почвенном» ключе, и предрекая «обрусение коммунизма». Не принимая атеизма и материализма, Устрялов видел в русском коммунизме с его стремлением к социальной справедливости и братству людей христианскую сердцевину – в отличие от «языческого» фашизма. Устрялов считал: «Лишь “физически” мощное государство может обладать великой культурой… Для этого нужен большой стиль, большой размах, большой масштаб мысли и действия». XX век он называл веком «великодержавия»: каждая сильная нация стремится создать свою империю.

Влияние Устрялова испытал Сталин; по крайней мере, в 1925 году на XIV съезде ВКП(б) он упомянул Устрялова, а Троцкий прямо называл Сталина устряловцем. В 1935 году Устрялов, потеряв работу в занятом японцами Харбине, перебрался в Москву. Преподавал, печатался в «Правде» и «Известиях». В 1937 году по ложному доносу о шпионаже в пользу Японии был расстрелян.

Другим заметным харбинцем был глава Всероссийской фашистской партии Константин Родзаевский. Балакшин писал: партия «ставила первой задачей реорганизацию государственного капитализма Советского Союза в российскую народную империю, основанную на принципах религии, нации и труда… Программа партии предусматривала период партийной диктатуры в целях сохранения порядка в стране и предотвращения попыток расчленения России другими державами. Народам евразийского государства предоставлялось одинаковое право самоуправления на федеральных началах… Управление страной основывалось на системе административной децентрализации, с властью советов в сёлах, городах, районах, провинциях». Отвергая государственный капитализм и экономический либерализм, партия считала необходимым ограничить частную собственность и богатство. Самым плохим в партии Родзаевского было даже не название, а то, что её контролировали японцы, имевшие в отношении России свои планы. Партия стала радикально антисоветской прояпонской организацией, её активистов в 1945 году СМЕРШ арестовывал в первую очередь. Сам Родзаевский после вступления Красной армии в Китай заявил, что раскаялся. В Шанхае написал статью «Неделя, перековавшая душу», в которой признал преемственность советского периода по отношению к царскому и назвал Сталина собирателем московских земель. Родзаевский написал Сталину исповедальное письмо, в неискренность которого трудно поверить (хотя некоторые называют этот документ фальшивкой). Отрёкся от всей прошлой жизни и заявил о готовности сдаться СМЕРШу, попросив дать ему в Советском Союзе любое занятие. Получив заверение в безопасности и обещание журналистской работы, Родзаевский прибыл в Пекин, где три недели жил в советском посольстве. Это был ещё не арест; похоже, на тот момент не было окончательного решения. В октябре 1945 года Родзаевский вылетел в СССР, получив документы лейтенанта Красной армии, но вскоре был арестован. Его обвинили в антисоветской деятельности, подготовке нападения на СССР, участии в провокациях японской разведки, подготовке шпионов и террористов, связях с немецкими спецслужбами. Вину Родзаевский признал и был расстрелян.

За сотрудничество с Японской военной миссией арестовали ярких писателей русского Харбина Арсения Несмелова и Бориса Юльского. Первый умер на пограничной станции Гродеково от инсульта, второй сгинул, бежав из колымского лагеря.

По итогам войны 1945 года Россия вернула себе Южный Сахалин и получила Курилы.

Карту мира перекраивали так, что кровоточит до сих пор: взять хоть разделение Кореи на зоны американского и советского влияния, обернувшееся созданием двух корейских государств.

Сотрудничая с правительством Чан Кайши, СССР параллельно поддерживал китайских коммунистов и в 1945-м передал Мао трофейное японское оружие. «Позднее была передана значительная часть советского оружия», – пишет Василевский. Для Китая война в 1945-м не закончилась: сразу же возобновилась гражданская между коммунистами Мао и националистами Чан Кайши. Это не была чисто внутренняя война, скорее очередной раунд планетарной игры: Дэн Сяопин форсировал Янцзы, американские «летающие крепости» бомбили позиции коммунистов, против джонок Мао действовал английский военный флот.

В 1949 году к власти пришёл Мао. Китай впервые за много лет стал единым и самостоятельным.

В Азии развернулся антиколониальный фронт – тоже эхо августа 1945-го: Вьетнам, Индонезия, Лаос…

Шестьсот сорок тысяч пленных японцев попало на стройки разорённой европейским нашествием страны – от Приморья до Донбасса.