Сердце мое колотилось, пока до меня не дошло, что я уже вернулся в свою каюту. Потом я уловил какое-то движение и увидел силуэт.

– Чейз?

– Привет, Алекс, – сказала она. Голос ее звучал необычно, я слышал ее дыхание. – Как насчет того, чтобы вернуться в реальную жизнь?

* * *

На семнадцатый день мы заметили какую-то тень на экранах сканеров пространства Армстронга. Она промелькнула и исчезла.

– Показалось, – сказала Чейз.

Но потом долго хмурилась.

Человека кормят сказками на протяжении всей его жизни, и он уходит из нее, уверенный, что знает о происходящем все, но в действительности он не знает ничего, за исключением тех событий, которые происходили на его глазах.

Томас Джефферсон. Из письма к Томасу Куперу

Звезда, к которой мы направлялись, представляла собой тусклый красный карлик класса М. Она мирно плыла в одной из самых запыленных областей скопления на расстоянии примерно трехсот световых лет от Сараглии. Мы не имели ни малейшего представления о том, сколько планет вращается вокруг нее, и я так никогда этого и не узнал.

Чейз вывела корабль в линейное пространство под острым углом к плоскости эклиптики планетной системы, примерно в десяти днях полета от облака Оорта. Огромная удача (или большое мастерство) – подобраться к цели так близко.

Мы устроили вечеринку, пили за красную звезду, поздравляли друг друга. За все время нашего знакомства Чейз впервые перебрала, и в течение нескольких часов «Кентавр» летел без пилота. Чейз становилась то страстной, то сонной, и я подолгу сидел у экранов, разглядывая мириады звезд и, гадая, в каком вообще направлении мы движемся. Странно, что политическое содружество из нескольких сотен планет и миллиардов человеческих существ могло так бесследно куда-то исчезнуть.

В пределах биозоны дрейфовали две планеты. Одна, по-видимому, была еще на ранней стадии развития: ее азотную атмосферу наполняла пыль, выброшенная опоясывающими планету вулканами, поверхность сотрясали непрерывные конвульсии. Зато другая – бело-голубой шар непревзойденной красоты – походила на Окраину, Токсикон, Землю, на все планеты земного типа, на которых смогла укорениться жизнь. Это была планета обширных океанов, яркого солнечного света и бесчисленных островов. Единственный континент располагался у северного полюса.

– Наверное, там очень холодно, – заметила Чейз, разглядывая в телескоп поверхность суши. – Большая часть покрыта ледниками, на темной стороне не видно никаких огней. Вряд ли там кто-то живет. Более теплые зоны выглядят приятно. Даже маняще. Что ты скажешь, если мы спустимся на капсуле и поплаваем немного? Выберемся ненадолго из этих стен?

Чейз соблазнительно потянулась, и я уже готов был согласиться, как вдруг выражение ее лица изменилось.

– Что случилось?

Чейз нажала кнопку управления поиском, и тут же зазвенел сигнал.

– Вот то, за чем мы прилетели, – сказала она.

* * *

Корабль поднялся из темноты над терминатором, почти неотличимый от сверкающих звезд.

– Он вращается по орбите вокруг планеты, – прошептала Чейз.

– А это не естественный спутник?

– Возможно. – Она нажала несколько клавиш и вывела результаты анализа на экран. – Коэффициент отражения довольно велик для скалы.

– Каких он размеров?

– Пока не знаю.

– Может быть, нечто оставленное здесь «Тенандромом»?

– Например?

– Не знаю. Какой-нибудь монитор.

Чейз заглянула в телескоп.

– Сейчас получим увеличенное изображение, подожди.

Она перевела звездное поле на монитор пилота, отфильтровала большую часть свечения, уменьшила контрастность. Осталась одна точка белого света.

В течение следующего часа мы наблюдали, как она обретает форму, постепенно превращаясь в цилиндр, утолщенный в центре, закругленный с одного конца, расширяющийся с другого. Не могло быть никаких сомнений: боевая рубка на носу, дула орудий, классические обводы корабля Эпохи Сопротивления.

– Мы были правы, – выдохнул я. – Черт побери, мы были правы!

Я хлопнул Чейз по плечу. Если бы с нами был Гейб!

По современным меркам корабль казался миниатюрным. Могу представить себе этого карлика рядом с огромным корпусом «Тенандрома».

Зато у него была богатая история: именно он совершал межзвездные прыжки в самом начале существования привода Армстронга, переносил Дезире, Танияму и Билла-Проповедника на планеты, составившие в итоге Конфедерацию. И он дал отпор ашиурам.

– У меня есть расчет его орбиты, – с удовлетворением заявила Чейз. – Я собираюсь лечь в дрейф прямо под его левым бортом.

– Хорошо, – отозвался я. – Сколько это займет времени?

Пальцы Чейз заплясали по клавишам.

– Двадцать два часа одиннадцать минут. Мы пройдем около него примерно через полтора часа, вероятно, на расстоянии сотни километров. Но потребуется сделать несколько витков, чтобы синхронизировать курс и скорость.

– Ладно.

Я следил за изображением на мониторе. Красивые корабли, у нас таких больше не строят. Корабль казался серебристо-синим, каким-то праздничным, чего лишены холодные серые корабли современной эпохи. Его параболический нос с изображением восходящего солнца, расширяющиеся дюзы, стреловидный мостик, подвесные гондолы – все имело практическое значение только для атмосферного летательного аппарата. Но было в нем что-то трогательное. То ли знакомые очертания корабля, символизирующего последнюю героическую эпоху, то ли ощущение невинности и, одновременно, вызова в угрожающе торчащих дулах орудий. Он напомнил мне время, когда я был совсем юным.

– Там изображена фурия, – сказала Чейз, направив телескоп на корму.

Я почти различал темный птичий силуэт, застывший в яростном полете на фоне полированного металла, словно готовый увлечь за собой в стремительный полет весь корабль. Чейз попыталась увеличить изображение, но оно стало расплывчатым, поэтому мы ждали, пока сократится расстояние между кораблями.

Внимание Чейз отвлекло мигание сигнала на одной из панелей. Она прислушалась к звукам в наушниках, на ее лице появилось удивление, и она нажала на переключатель.

– Мы приняли сигнал! – сказала она.

В кабине стало очень тихо.

– От этого ископаемого? – прошептал я.

Прижимая шлемофон к уху, Чейз покачала головой.

– Не думаю.

Она снова нажала на переключатель, и из акустического канала донеслось электронное жужжание.