— Откуда ты родом?

— Из Коррала. — Рывок, выпад.

— Как тебя зовут?

— Барри… — Рывок, выпад.

— Сколько тебе лет?

— Я не… — Рывок, выпад.

Но в этот раз враг не парировал и не закрылся. Острие меча Танкуила глубоко вошло в грудь Улыбчивого, миновало ребра и пронзило легкое.

Вопль боли быстро перешел в бульканье. Не тратя ни секунды, Танкуил вынул из-за пояса шарострел, перевернул его, взялся за ствол и со всей возросшей силой опустил тупую рукоятку на голову Улыбчивого. Череп треснул, словно яичная скорлупа.

С глухим ударом охотник за головами рухнул на землю и больше не шевелился. Алая кровь сочилась из дыры в его черепе, равно как и густыми каплями падала с рукоятки шарострела. Танкуил мгновение оценивал картину, а затем вытер оружие об одежду Улыбчивого.

Подняв глаза, он увидел, что Черный Шип все еще обменивается ударами с Большеротым. Никому не удавалось взять верх — оба атаковали, блокировали, парировали и уклонялись. Черный Шип бился с жуткой гримасой на лице, пугающе отраженной, словно в зеркале, в чертах Большеротого.

Танкуил прицелился из своего шарострела. В памяти всплыли слова торговца: «Прицельно стреляет на расстоянии до десяти шагов». По прикидкам арбитра, между ним и двумя дерущимися мужчинами было минимум шагов пятнадцать.

БАХ!

Большеротый вскрикнул и отступил назад, когда металлический шарик попал ему в руку, а мгновение спустя топор Черного Шипа срезал ему нижнюю челюсть, выпустив фонтан крови. Охотник за головами тяжело упал, и Шип вонзил оружие в его грудь. Тело дернулось и замерло. Черный Шип упер одну ногу в труп и рывком высвободил топор, а затем одним резким движением рубанул по шее Большеротого, отделив голову от тела.

Танкуил подошел ближе. Черный Шип стоял, наклонившись над телом, а затем, выпрямившись, от души плюнул на безжизненного Большеротого и присыпал песком, подгребая его ногой.

— Ты, мразь, нормального погребения не заслуживаешь.

Даркхарт хотел было спросить, откуда Черный Шип знал Большеротого, но вовремя одернул себя. Использование принуждения на Улыбчивом, да еще такое длительное, чуть не довело его до эйфории. Ему хотелось большего, хотелось снова почувствовать этот сладостный прилив удовольствия. Внезапно он осознал, что его руки дрожат, и поспешно сунул их в карманы плаща.

Черный Шип уставился на арбитра с привычным уже пустым выражением лица.

— Хороший выстрел, — рыкнул он и двинулся прочь.

Танкуил кивнул в ответ. То, что он с пятнадцати шагов попал именно в Большеротого, а не в Черного Шипа, было сущим везением, но наемнику об этом знать не следовало.

Из завесы пыли перед ними выскочил Босс. В правой руке он все еще сжимал топор, а левую прижимал к груди. Он дышал тяжело, словно каждый вдох причинял ему боль.

— Хорошая работа, — просипел южанин.

Черный Шип кивнул.

— Зато ты покончил с Крошкой Гарри. Парень, я слышал, силен, как Мослак.

— Слухи не врали, Шип.

— Мы что, пропустили все веселье? — раздался голос Шустрого.

Рядом с ним шагала Джеззет, настороженная настолько, насколько беспечным казался Шустрый — даже при том, что в левой руке он держал уже снаряженный лук.

— Где вы, черт подери, были? — закашлявшись, поинтересовался Босс.

— О, ты знаешь, трапезничали с магистратом, — ухмыльнулся Шустрый.

— Ты в порядке? — спросила Танкуила Джеззет.

В ответ он лишь коротко кивнул — просто боялся заговорить, чтобы вопросы сами собой не хлынули изо рта.

— Хорошо, — сказал Босс и огляделся. — Где он?

— Не придет. И его стража тоже, — как обычно весело и задорно выдал Шустрый. — Скажи спасибо моей мамке. Кажись, она взяла старика за яйца. А нам, полагаю, лучше поскорее убираться.

Босс снова зашелся в кашле, едва не согнувшись пополам и не отнимая руку от груди. Когда он наконец сумел распрямиться, его лицо исказилось гримасой, став еще мрачнее.

— Двигаемся к главным воротам. Мослак, Генри и Зеленый могут встретить нас там. Шустрый, отсюда ведешь ты. Йорл пересечем при первой же возможности. Хорошо?

— Ага.

— Хорошо.

Внезапно раздался глухой стук, и Босс сначала опустился на одно колено, а потом рухнул на землю, взметнув пыль. Из его широкой спины, прямо под правой лопаткой, торчала стрела с красным оперением. Танкуил озирался в поисках стрелка, когда до его уха долетел звон тетивы Шустрого.

Они услышали Йорл задолго до того, как увидели его. Громоподобное эхо разносилось над равнинами на многие мили. Джеззет всегда казалось странным, что вода может издавать звуки, но стоило только услышать шум могучего Йорла, и все сомнения улетучились. Его голос был громким и злым, словно хор разъяренных богов.

Реки они достигли спустя четыре дня после ухода из Биттерспрингса. Путь был не настолько длинным, но весь отряд задерживал Босс. Едва они подошли к воротам города, как здоровяк упал в третий раз, поэтому Джез пришлось снять с плеча свой мешок и заняться раной южанина.

Два его ребра были сломаны, это сомнений не вызывало. Похоже, он получил удар посохом в грудь. Само по себе это не очень плохо — сломанные ребра, конечно, болят просто адски, но в конечном счете всегда заживают. А вот с раной на спине дела обстояли совсем по-другому. Место было слишком опасным, чтобы протолкнуть стрелу насквозь, поэтому Джеззет пришлось вырезать ее. Стрела вошла довольно глубоко, и хоть она не задела важных органов, Босс слабел на глазах.

Поначалу он держался молодцом — дрожал от боли, стонал, но шел. У ворот им пришлось прождать почти час, пока не объявился Мослак с Генри и Зеленым. На лице Генри застыло выражение гнева пополам со страхом, но Джез так и не смогла определить, на кого маленькая женщина злилась больше: на врага, подстрелившего Босса, или на Джеззет, которая его штопала.

Лучником оказался один из охотников за головами. Бетрим сказал, что это Святоша, старший брат Крошки Гарри. Несомненно, он выбрал Босса своей мишенью в отместку за то, что южанин вспорол брюхо его братишке. Впрочем, за свою месть он заплатил сполна: первая стрела Шустрого попала Святоше в брюхо, вторая — в лицо. В очередной раз Шустрый делом подтвердил свою хваленую быстроту.

Примерно в десяти шагах от моста Мослак опустил Босса на землю. «Гигант волок его целых два дня. Но даже у такого силача есть свой предел», — подумала Джез. Словно подтверждая ее мысли, Мослак присел рядом с Боссом, и его глаза закрылись.

— Нам нужно отдохнуть, — сказала Джеззет, подходя к Боссу, чтобы осмотреть его рану.

«Может, получится что-нибудь сделать с одеждой…»