Позавтракав, Глеб с Дашей одевались в прихожей. И конечно же, зазвонил телефон. Глеб тотчас предупредил протест Даши.

– Обязан подойти.

– Пора заводить сотовый, – раздраженно заметила Даша. – К чертям твой консерватизм. Опять опоздаем.

Глеб молча прошел на кухню и взял трубку с холодильника. Без приветствий и предисловий Илья произнес:

– Кто сказал, что Ньюгарты в московской квартире?

– В одной из трех квартир, – уточнил Глеб. – Вряд ли племянник снимает для них жилье. К чему лишние свидетели?

– Козе понятно. А почему бы ему не поселить родственников за городом? Как по-твоему, имеется у Куроедова теплая дача?

– Наверняка. Но зачем такие хлопоты?

– Лаборатория.

– Интересная мысль. Но лабораторию легко устроить в одной из квартир.

– Если хватит места, – возразил Илья. – И если соседи не учуют неприятные запахи.

Глеб потер переносицу.

– Уверен, места у Куроедова достаточно. А на соседей ему чихать.

– Старик, а если кто-то поднимет шум?

– Какой шум, старик? Куроедова опекает ФСБ, забыл?

Из трубки донесся вздох.

– И все-таки я поручил бы Светке пробить его дачу. Но как говорится, мое дело маленькое.

Глеб вздохнул в ответ.

– У Светки и без того дел по горло. Но, как говорится, спасибо за звонок.

Они оба дали отбой. Даша поинтересовалась:

– Чего он хотел?

– Чтоб Светка прошерстила дачу Куроедова.

– Три квартиры, значит, его не устраивают?

– Он привел доводы. – Глеб щелкнул дверным замком.

Даша переступила порог.

– Еще бы. Доводов у Илюшки всегда вагон.

Глеб вышел за ней и закрыл дверь на ключ.

– Его аргументы меня не убедили. Но беда в том, что Илья слишком часто попадает в яблочко.

Даша усмехнулась, входя в лифт.

– Хотел, чтоб он выдал что-то дельное? Теперь мучайся.

2

На глухой московской улочке, в тихом районе, располагался неброский частный спортклуб. В компактном двухэтажном комплексе наряду с тренажерами, душевыми и раздевалками поместились хорошая сауна и бассейн с ультрафиолетовой очисткой. Тренировались здесь люди столь же неброские, не желающие привлекать к себе внимание. То есть контингент был согласованный и устоявшийся.

«Мерседес» Куроедова, сопровождаемый на сей раз двумя джипами с охраной, припарковался здесь в 8.15 утра. Сидевший за рулем «Мерседеса» Гаврилыч свойски подмигнул боссу.

– Жарковато будет, гвоздь мне в печенку.

Куроедов угрюмо на него покосился.

– В авантюру втравливаешь?

Начальник охраны крякнул с досады.

– Владимир Сергеевич, когда ты обосрал его при его же быках, ты о чем думал? Вопрос теперь стоит ребром: либо он – либо мы.

– Обязательно прямо с утра?

– Володь, ты перебрал вчера и бульону, и коньяку. Полезно покачаться с железом, токсины выпустить.

Куроедов откинул со лба волосы. Лицо его было одутловатым с похмелья.

– Со студенческих лет не тренировался. Ты вполне уверен…

– Не ссы, Володь: все подготовлено. Не зря же я тридцатник в ментовке оттрубил.

– А вдруг не клюнет?

Гаврилыч отмахнулся.

– Знаю эту публику. Они за свою территорию, хоть за этот вот спортклуб… Главное, Володь, грамотно слить информацию.

Оба они примолкли, продолжая сидеть в машине. Наконец Куроедов ткнул пальцем в окно.

– Вот он, надежда моя и опора.

На стоянке припарковался золотистый «Опель». Гаврилыч пробухтел:

– Зря ты его сюда. Ох, зря.

Майор Луганский, выйдя из «Опеля», двинулся к «Мерседесу».

Куроедов усмехнулся.

– Между делом. Чтоб время не тратить попусту.

Луганский плюхнулся на заднее сиденье и хлопнул дверцей.

– Володь, ты вообще когда-нибудь работаешь? Что-то не заметно.

Куроедов воззрился на него опухшими от пьянки глазами.

– Боишься, Юрик, что сяду на твое иждивение?

– И нечего дверями тут хлопать, – прибавил Гаврилыч.

Луганский посмотрел в упор на Куроедова.

– У меня времени – три минуты.

Толстяк осклабился.

– И на том спасибо, Юрий Васильевич. Премного благодарны. – Из кармана плаща он извлек перетянутую резинкой пачку долларов. – Держи. Твое время – мои деньги.

Луганский слегка смутился.

– Накладные расходы, – пробормотал он, сунув доллары в карман. – Непременно потом отчитаюсь.

Куроедов с ухмылкой отмахнулся.

– Какие между нами счеты, Юрик. Закрой учителя французского – и квиты. У вас ведь стрелка в три часа?

Майор кивнул.

– Не выскользнет, будь уверен.

– Вот и чудненько! – расплылся до ушей Куроедов.

– Кабы наше теля да волка съело, – пробухтел Гаврилыч, но его колкость проигнорировали.

Майор приоткрыл дверцу.

– Еще одно, Володь. Если то, что ты поведал о вчерашней демонстрации, правда…

– Юрик! – ударил себя в грудь Куроедов. – Стану ли я тебе врать?

– Если создание красителя, – невозмутимо продолжил Луганский, – близится к завершению, твоих англичан следует перепрятать в надежное место.

Куроедов воззрился на него.

– Какого рожна?

Майор вышел из машины.

– На всякий случай. Для страховки. – Он мягко притворил дверцу.

Куроедов пробормотал:

– Пошел ты в прямую кишку.

– Во-во! – хохотнул Гаврилыч.

Луганский укатил в золотистом «Опеле».

Куроедов с Гаврилычем вышли из «Мерседеса» и в сопровождении двух мордоворотов направились в спортклуб. Остальная охрана, восемь человек, преспокойно отдыхала в джипах. Никто, разумеется, не обращал внимания на ханыгу, рыщущего в поиске пустых бутылок.

Ямото Кае прибыл вслед за Луганским на угнанной «Хонде», но в отличие от майора ФСБ припарковался метрах в двухстах от клубной стоянки. Там «Хонда» в глаза не бросалась и была ближе к дороге. На отъезжающего майора Ямото не прореагировал: «Опель» лишь привел его к искомому «Мерседесу». Оставалось, улучив момент, захватить длинноволосого толстяка. Ямото знал: такой момент наступит и упустить его нельзя. Глава клана Черная Саранча готов был ждать.