— Попробовать можно, — немного подумав, ответил Крылов. — Чем смогу, помогу. Только сразу скажу — многого от меня не жди. Специально этим вопросом я никогда не интересовался, да и не стремился, честно тебе скажу. Меньше знаешь, лучше спишь.

— Не страшно. Если хоть какие-то моменты прояснишь, уже хорошо. Только разговор не на пять минут, нужно специально встретиться, часок-другой посидеть, подумать. У тебя что сегодня на вечер?

— Вроде ничего особенного.

— Тогда приглашаю тебя в гости. На семейный ужин.

— Угощать шифрованными записями будешь? — усмехнулся Крылов.

— Ну, уж совсем так плохо думать обо мне не стоит. Маша соорудит чего-нибудь, с голоду помирать не оставит.

— Ладно, уговорил. Часикам к восьми подъеду. Раньше навряд ли смогу.

— Вот и отлично. К восьми нормально. Раньше я и сам…

Телефонный звонок прервал полковника на полуслове.

— Лева, ты у себя сейчас? — послышался из трубки голос Орлова со знакомой зловеще-спокойной интонацией.

— Да, я в кабинете, — не моргнув глазом соврал Гуров.

— Очень хорошо. Зайди ко мне, пожалуйста, на минуту.

— Да, конечно. Сейчас иду.

Он отключился и вновь обратился к Крылову:

— Похоже, радостная новость, которую ты мне сообщил, уже дошла до начальства. Снова будет уму-разуму учить, как первоклассника.

— Что, уже были случаи?

— Были. Причем как раз по этому делу. Уже подбрасывали на меня «материалец». Я ведь с самим Борей связался, не с кем-нибудь.

— А я предупреждал, — назидательно проговорил Крылов. — Любишь тайные коррупционные схемы раскрывать, люби и помои хлебать. Ладно, иди, пей свою горькую чашу. Да и мне пора, заболтался тут с тобой.

— Вечером жду.

Гуров вышел из машины и отправился «на ковер», а Крылов завел двигатель и стартовал в неизвестном направлении.

— Ну, Лев Иванович, в этот раз просто удивил. Уж чего-чего, а вот такого никак от тебя не ожидал, — с интересом рассматривал полковника Орлов, будто изучая некую новую, неведомую доселе разновидность человекообразного.

— Что-то случилось? — спокойно спросил Лев.

— Да вот уж и не знаю, как сказать. Это при допросе Семенова у тебя, наверное, случилось. А теперь уже явно намечается тенденция. Это что же такое получается? Работал-работал человек, честно исполнял долг, имел безупречную репутацию. И вдруг — откуда что взялось? Бес, что ли, тебя попутал, Лев Иванович? Я уже глазам верить отказываюсь. Сигнал за сигналом на тебя. В чем дело? Случилось, что ли, чего? Проблемы, расходы большие? Так ты скажи. Может, и так сможем решить, без криминала. Премию назначим, аванс выпишем. Поможем. Что за причина такая может быть, чтоб из-за нее на старости лет позориться? Ни с того ни с сего чистый формуляр марать.

— Да я вроде формуляр пока ничем не марал, — с тем же спокойствием ответил Гуров. — Работал как работаю, ничего не изменилось. А что за сигнал такой? Может, ошибка?

— Да нет, не ошибка. Я был бы очень рад, если бы ошибка, только, похоже, и в этот раз в самую точку попали.

— Как с Семеновым, например, — саркастически усмехнувшись, вполголоса проговорил Лев.

— Именно как раз так, как с Семеновым! — моментально закипая, повысил голос Орлов. — И даже, я бы сказал, гораздо хуже.

Следующие полчаса генерал с чувством читал воспитательную лекцию, очень похожую на ту, что Гуров уже слышал по поводу заявления Семенова.

Изредка вставляя в возмущенные тирады короткие вопросы и замечания, он смог наконец узнать, в чем же заключается суть дела.

Оказалось, что на сей раз под бдительное внимание его тайных «друзей» попали незначительные ремонтные работы, которые в начале лета проводились на даче его жены и в которых сам он, по причине почти круглосуточной занятости, практически не принимал участия. Если верить словам Орлова, на участке в шесть соток было развернуто настоящее полномасштабное строительство с привлечением дорогостоящей наемной рабочей силы и использованием ультрасовременных и высокотехнологичных строительных материалов, которые тоже приобретались по заоблачным ценам.

— Ты понимаешь, что тебе под этим соусом отмывание денег могут инкриминировать?! — гремел Орлов.

— И вы в это верите? — Ни один мускул не дрогнул на лице Гурова. — Это ведь бред сивой кобылы. Я на этой даче, можно сказать, и не был еще ни разу в этом году. Там Машины родители в основном обретаются. И ремонт они делали. И деньги свои тратили. Я так только, чисто символически поучаствовал.

— Вот! Видишь? Значит — было?!

Орлов продолжал возмущаться и метать громы и молнии, так же как и в тот день, когда ему принесли липовое заявление Семенова, выдуманное от первого до последнего слова.

«Неужели, и правда, верит? — вглядываясь в лицо раскипятившегося начальника, думал Лев. — Или просто переживает за меня? В сущности, что он может сделать? «Сигнал» официальный. Келейно решить дело в любом случае уже не удастся. Но к сведению мы, конечно, примем. Будем считать, что военные действия начались. Теперь вопрос в том, кто окажется хитрее и быстрее».

Сопровождаемый громогласным: «Чтобы это было в последний раз!» — Гуров вышел из кабинета начальника и, вернувшись к себе, снова занялся блокнотом Тимашова.

Чтобы вести запланированный разговор с Крыловым как можно более предметно, он выписал из запутанной абракадабры букв и стрелочек все сокращения, которые не сумел разгадать, а также перенес на отдельный листок несколько особенно заинтересовавших его схем.

Активизация наступательных действий со стороны неприятеля не только не испугала и не охладила его пыла, а, напротив, лишь усилила желание разобраться в этом деле. И, уходя в этот день домой, он чувствовал не привычное расслабленное ожидание отдыха, а внутреннюю сосредоточенность и полную готовность к продолжению «военных действий».

Всю следующую неделю Гуров занимался только двумя вещами, «подпольной деятельностью» по выяснению взаимосвязей обнаруженной им преступной группы и сочинением бесконечных объяснительных по поводу своих огромных «нетрудовых доходов».

Претензии, которые пытались ему предъявить, были настолько надуманны и несообразны, что его даже ни разу не вызывали никуда для «беседы».

Тем временем его собственное расследование почти ежедневно выявляло все новые и новые обстоятельства, постепенно открывавшие перед взором полковника широкую и красочную картину бойкой «профессиональной деятельности» Бориса Андросова и его приспешников.

Андросов, несколько лет назад поступивший рядовым сотрудником в один из отделов по борьбе с экономическими преступлениями, уже через полгода был переведен в Главное управление. Причем перевод сопровождался присвоением очередного звания. Начав работу лейтенантом, на новое место Андросов перешел уже с майорскими погонами на плечах.