– Наше с тобой служение Полозу – единственная надежда для наших мёртвых душ, родной, – прошептала волхва. – Мы победим. Мы откроем Врата.

Драгослав поцеловал жену в лоб и опустил руки. Царь обернулся к ожидающим его приказа Деяну и Инагосту.

– Наполни мой голос силой бури морской, – приказал Драгослав Деяну. Золотой витязь покорно прошептал Слова, которые окружили Драгослава.

– Дети Сварога! – Голос Драгослава пронёсся над его войском. – Не забывайте, зачем мы приплыли сюда! Боги оставили нас, и только Полоз явил нам свои Дары! Только благодаря Богу морской стихии мы стали так богато жить! Только Бог морей наделил нас силой, в то время как Покровитель наш, Перун, ушёл в Светомир, забыв о нас! – Среди сварогинов раздались согласные возгласы. – И коли мы исполним волю нашего Покровителя, коли поможем ему одержать победу, тогда Полоз каждому и молодость, и силу дарует! Коли победим и Полозов Век возродим, наша земля станет ещё богаче, а войско – ещё сильнее! А когда наступит новый век, Полозов Век – весь мир будет нам принадлежать!

Над флотом раздался единодушный восторженный крик согласных людей. Сварогинов поддержали и золотые витязи, которые теперь ярко светились в темноте.

– За новый век! – провозгласил царь, и ему ответил стройный хор согласных голосов.

– Наступаем! – приказал Драгослав.

Инагост протрубил в рог, и ему ответили рога командующих других судов. Деян закрыл глаза и передал Слово витязям.

– За наши души, – сама себе прошептала Агния.

Из морских вод вышел на берег Горыч. Трёхглавый ящер грозно прорычал и встал горой, защищая своим гигантским телом сходящее с кораблей войско. Трёхглавый не спешил атаковать: его повелитель, Полоз, желал честного сражения. Змий знал, что у его сына Горыча будет свой враг.

Огненное войско сошло на берег, затем – люди. Только на «Вериладе» остались преданные кораблю кочеды и маленькая царевна Злата, которая от страха спряталась под кроватью.

Два войска, разделённые морским ящером, замерли друг напротив друга под светом Дивии и Луны. В мире воцарилась тишина. Звенящая. Драгослав сжал рукоять своего меча, готовясь отдать команду к наступлению, как услышал голос своего Повелителя – Полоз приказывал ждать. Драгослав невольно обернулся на море: оно зашипело, изогнулось, повелевая своему войску расступиться перед ним. Витязи, чувствуя веление Полоза, отдали приказ людям, и воины пропустили на берег бегущую волну.

Вода обежала Горыча, собралась перед серебристо-белыми воинами рахманов и обратилась в Полоза. Даже Деян замер, увидев своего Повелителя в явном обличье: муж с волосами-водорослями встал перед своим сыном Горычем и зашептал. И, вторя шёпоту Бога, его тело становилось всё более плотным, вода всё более отчётливо формировала его, пока не вылепила из него грозного мужа ростом выше Горыча. Драгослав почувствовал, как его пленённый Дух обдало холодом. Царь обернулся на Агнию, которая в золотых доспехах стояла рядом и так же, как и он, напряжённо сжимала рукоять своего меча. Агния встревоженно смотрела на Полоза – неведомо, что задумал хитрый и лживый Змий. Драгославу показалось, что его жена плачет. Почувствовав на себе взгляд царя, Агния посмотрела на мужа: она действительно плакала. Драгослав нежно вытер её слезу – он понимал её, как никто другой. Он бы тоже плакал, если бы мог. Если бы ему позволили создания Неяви.

– Перун! – проговорил Полоз так, что задрожала земля, и люди невольно вздрогнули. Рахманы посмотрели на великана-Змия. – Брат мой! Спускайся ко мне и сразись со мной! Давай завершим наш с тобой поединок! Если откроешь мне врата в Светомир, тогда мирно решится наша с тобой вражда!

Клубились облака у вершин Небесных Скал, сверкали молнии и гремел гром. Буря становилась всё неистовее, ветер завывал так, что даже Горыч недовольно прорычал. И тут яркая молния ударила к ногам Полоза, и из огня явился сияющий Громовержец. Перун был выше Полоза, в доспехах, его борода была из золота, а волосы сияли серебром. Но прозрачной, будто из облаков, была фигура Громовержца – Драгослав понял, что явился его Дух.

– Ты знаешь, что тебе не одолеть меня, – прогремел Перун, обращаясь к Змию. – Ты знаешь, брат, что даже сила, которую ты забираешь у детей Сварога, не поможет тебе. Ты с Чернобогом союз когда-то заключил и теперь не можешь подняться в Светомир: твоё дело – удерживать в воде созданий Неяви и хранить Мёртвый Город. Коли ты покинешь океан, в мире вновь начнётся холод. Отец Сварог простил тебя и дал возможность искупить то, что ты совершил, повелев тебе оберегать Свет от Тьмы, что может в мир из Неяви прийти, из твоих пучин. Прими же достойно своё служение, а людей, – Перун указал в сторону войска Полоза, – ты отпусти. И мёртвых и живых, не томи их души.

Полоз от злости зарычал и ударил брата, только илистая рука Змия прошла сквозь Перунов Дух.

– Ты даже не явился сам! – от злости завопил Змий, но Перун лишь сокрушённо покачал головой.

– Я тебе явил свой Дух – своё самое дорогое, брат. К тебе пришел я с миром, ты же просишь о войне. Я спущусь к тебе и одержу победу.

Полоз заревел, ему ответил Горыч.

Молния ударила ещё раз, и дух Перуна наполнился светом. Драгослав почувствовал, как невольно призвал в атаку войско. Протрубил рог, и люди побежали.

Перун обратился в грозную стихию, и Полоз, став водным духом, вступил в отчаянную схватку с братом. Их Слова, произнесённые друг другу, молниями расчертили небосвод. От борьбы стихий стало светло, как днём. На сражающиеся на земле армии то град летел, то искры света. Горыч рычал, подминая под себя людей в белоснежных доспехах.

Облака над Небесными Скалами осветила зарница, и ещё один громоподобный рык сотряс Явь. Освещаемый всполохами ночного сражения, со стороны Скал летел пятиглавый дракон. Завидев противника, Горыч неистово взревел и, когда крылатый ящер к нему подлетел, Морской Царь вступил в схватку с крылатым собратом.

Драгослав с трудом понимал, что происходит: битва превратилась в неясное зарево среди ночи, сквозь которое был слышен лязг мечей и шёпот слов воюющих волхвов. Где-то летел Небесный Огонь – волхвы рахманов старались уничтожить несметное золотое войско. Дрались змеи, морской и земной, а в вышине неба сверкали молнии Богов. Драгослав замер, Агния тоже: пронзивший их обоих меч рахмана не причинил супругам вреда. Только обернулась Агния на мужа, когда почувствовала себя прикованной к нему вражеским мечом. Драгослав вынул меч из сияющей брони: оказывается, оружие пращуров могло пробить и волхвовские доспехи морских витязей. Доспехи, но не души.

Поразивший царя и царицу богатырь в белых доспехах рахмана оцепенел от ужаса, когда увидел, как Драгослав освободил себя и свою спутницу от пронзившего их обоих заворожённого оружия. Рахман хотел было убежать, но Драгослав снёс ему голову его же мечом.