— Потери большие? – поинтересовался капитан.

— Да, – горестно вздохнул десантник. – Двоих наповал положили, медик ничего сделать не смог, ещё пятеро раненых было. Их самолётами с другими ранеными на Большую Землю должны отправить. Тела погибших тоже.

— Всего семеро?! – капитан яростно зачесал затылок. – Боец, а ты не врёшь?

— Зачем мне это? Если надо, у других спросите. Легко мы город взяли. Ночь же была, большая часть фрицев спали. Командир станцию брал, а роту немцев в городе поручил лейтенанту Лучику уничтожить. Тот по совету майор подогнал броневик к казарме. Парни перед этим часовых сняли и начали в окна гранаты кидать. Всех, конечно, не побили, вот они и полезли через окна и двери. А тут автоматическая пушка у броневика и шесть МГ. Потом, рассказывали, зашли и добили раненых. Пленных приказа не было брать.

— А на станции как было?

— Ну, тут я

со своих слов расскажу, участвовал в захвате. Как в городе взрывы раздались, мы ударили по часовым и пулемётами стали прочёсывать казарму зенитчиков. Она дощатая была, насквозь доски пробивало, сейчас, наверное, уже догорела. А потом начали зачищать станцию. Нас прикрывали снайперы и пулемётчики. Немцы ошалелые были, мы их легко взяли, даже нормально пострелять не получилось, всю работу снайперы сделали. Парни красавцы, конечно. Трофеями мы захватили эшелоны с танками, я там был, мы пленных танкистов в пассажирском вагоне взяли. Один лоб здоровый, как в танк залезает, даже не знаю. Так вот всё и произошло. Но это моими глазами, командиры больше видят.

— А убитых где потеряли?

— Да это позже было, – сморщился десантник. – Мы один комендантский патруль, что ходил по улице, прощёлкали, да и немудрено это было. Те, когда стрельба началась, было к комендатуре рванули, а потом спрятались. Вот парни, когда на машине мимо ехали в сторону комендатуры, и нарвались на их залп. Их, конечно, перебили, всех шестерых, но наших уже не вернёшь. Вот такие дела. О, на следующем перекрёстке будет поворот направо, там метров триста, и станцию видно будет. Но мы на неё не поедем, мне приказали вас сразу к платформам с техникой везти, это прямо. Там вас ждать должны.

Дальше они ехали в молчании, водитель спокойно управлял машиной, а капитан пребывал в задумчивости. Только сегодня днём бывшая такой привычной война как‑то резко перевернулась, и капитан со своим людьми оказался чёрт знает где с чёрт знает каким заданием. Где можно использовать сорок танков с профессиональными экипажами и мотострелками, он даже не представлял. Бросок к гибнувшему партизанскому краю? Это даже не смешно. Конечно, майор М. крайне уважаем теперь среди бойцов и командиров, включая танкистов его батальона, среди десантников так он, похоже, вообще легенда, но волшебником он не является. Не сможет он тишком провести подобное подразделение ближе к местам боёв. А заметят их, устроят артиллерийскую засаду – и поминай как звали. Да и куда их бросить, растратить силы в атаке на какой‑нибудь батальон? Гибнуть хоть и геройски, но глупо, Шереметьеву не хотелось, терять своих людей тем более. Поэтому он собирался прояснить этот вопрос у майора, которого здесь все почему‑то упрямо называли Фроловым.

— Слушай, боец, танки ладно, а топливо к ним, снаряды, смазочные материалы?

— Это не ко мне, товарищ капитан, к командиру. Но я так понял, что проблем с этим вроде как нет. Там не один эшелон мы застали. Наши ДРГ где‑то ветку повредили, вот их сюда и загнали. А ещё к эшелонам с платформами кроме одного купейного вагона теплушки были прицеплены. Мы открывали, смотрели их, там какие‑то синие бочки, канистры, а в других ящики. Разные.

— Синие бочки – это с горючим, сомнений нет, канистры скорее всего содержат масло и другие жидкости, – задумчиво пробормотал капитан, заметно оживившись. – А ящики смотреть надо.

— Приехали, вот за той насыпаю и стоят платформы. Мы бы башни танков, покрытые брезентом, увидели, если бы не ночь. А казарма зенитчиков уже догорела, не освещает.

Грузовики проехали длинную насыпь и объехав её встали у первого эшелона. Дальше, освещённый фарами, был виден второй эшелон с платформами и теплушками. Что примечательно, паровозов не было. На платформах, хорошо различимая, стояла укрытая брезентом техника. На некоторых брезент был поднят, отчего было видно новенькую броню, но не снят.

Было видно трёх часовых, двух в форме Вермахта, а вот один был в пятнистом комбинезоне десантника. У одной из платформ на корточках сидели пленные немцы.

— Вот наш командир идёт, лейтенант Лучик, – указал боец куда‑то вправо. Там действительно от одной из теплушек в их сторону спешил немецкий офицер.

Открыв дверь, капитан спрыгнул на землю и скомандовал покинуть кузова и построиться у первого состава. Пока бойцы строились, к ним подошёл лейтенант–десантник. Быстро представившись, лейтенант пожал руки всем подошедшим офицерам–танкистам, которых присутствовало тут одиннадцать человек, и с некоторым облегчением сказал:

— Ну наконец‑то, время не терпит. Значит, так: вот местные карты, пока всего три экземпляра, остальные позже будут. Задача для вас до утра спустить технику с платформ и перегнать её вот сюда, в лес в шестнадцати километрах от Чернигова, там место сосредоточения нашего подразделения. Кроме той техники, что на платформе, вам придаётся восемь грузовиков, чтобы привозить снаряды и продовольствие, два бензовоза, зенитный взвод, но пока без расчётов, и полевая кухня. Батальон в полном составе, вместе с тыловыми службами?

В это время развернувшиеся грузовики уехали, но было слышно приближение ещё одной машины, видимо, со следующей группой танкистов.

— Придали из бригады, – хмуро кивнул изучавший карту Шереметьев. – Должны быть следующими грузовиками.

— Это хорошо. Сейчас мои бойцы сделают последний рейс и передадут пока эти три грузовика вам, своих парней я забираю, у нас свои задания.

— Подожди, лейтенант, – остановил Лучика Шереметьев. – Где майор Фролов?

— Только что уехал к выезду из города, но скоро он должен быть.

— У меня появились некоторые вопросы, поэтому на них ответишь ты. Зенитки есть, но что это за зенитки и где их расчёты? Откуда бензовозы, и почему так мало машин обеспечения? Кухня тоже всего одна.

— Зенитки Флак-20, автоматические двуствольные пушки. Батарея тут смешанного состава, тяжёлые нам не нужны, и мы их уже уничтожили. Насчёт расчётов, зенитчики должны прибыть следующим рейсом, ночь тут будет дли–и-инная. Мотострелки и на броне танков покатаются, вся рота уместится, ещё место останется. Бензовозы нам Люфтваффе подарило. Тут недавно с передовой одну часть перебросили, в тридцати километрах на полевом аэродроме стояла, вот оттуда и пригнали их за топливом, а нам повезло их захватить. Кухня захвачена одна, больше нету. Если будут, выделят. Это всё, товарищ капитан?

— В принципе да… Хотя подожди. А почему аэродром был? Перебросили? – Скорее подавили, – усмехнулся лучик. – Сюда двигается моторизованная часть командира, та самая, с которой он Киев брал, вот они и навестили по его приказу этот аэродром по пути сюда. Побили всю технику и людей. Так что нет больше этой части. Как говорит командир: лучшее средство против авиации противника – это наши танки на взлётной полосе.