Предстояло долгое ожидание.

19 декабря

Сомершем-Плейс,

графство Кембриджшир

Делия очнулась от тяжелого, нервного сна и увидела, что Бесс придирчиво наблюдает, как одна из горничных разводит в камине огонь. В узкую щель между шторами пробивался серый свет; утро только занималось.

Упорные попытки развязать шелковые путы успеха не принесли, зато подушки в результате борьбы сбились и закрыли собой шарфы. Со стороны можно было подумать, что нимфа просто уснула, закинув руки за голову. Собственно, так оно и случилось: измученную и взбешенную, Делию действительно сморил сон.

Она притворялась спящей до тех пор, пока горничная не вышла, но едва дверь закрылась, тут же окликнула Бесс.

— Не задавай вопросов: развяжи скорее.

— Развязать?

Бесс изумленно поспешила к кровати. Делия подняла руки и показала опутанные шарфами запястья.

— О Господи! — пораженно воскликнула наперсница.

— Только ни о чем не спрашивай.

Делия помахала рукой.

Дел так хитро разместил шарфы, что дотянуться одной рукой до запястья другой никак не удавалось, а потому и развязать их самой оказалось не под силу. Бесплодные попытки лишь утомили и еще больше рассердили. Бесс распутала узлы, и Делия с достоинством кивнула:

— Спасибо. — Села в постели и потерла запястья, но в этот момент заметила на лице верной служанки крайне недовольное выражение. — В чем дело?

Бесс положила шарфы на комод.

— Не берусь судить, хорошо или плохо привязывать леди к кровати. Не знаю, зачем полковник это сделал; всегда считала его настоящим джентльменом.

Горничная была намного старше госпожи и порой, в случае необходимости, позволяла себе читать нотации. Делия знаком попросила подать халат.

— Дел привязал меня, чтобы я не вздумала поехать следом за ним в собор, хотя бы до тех пор, пока не закончится военная операция. А вот потом Можно будет отправиться в Илай. Представляешь?

— О! — Бесс подала халат. — Значит, полковник привязал вас, потому что защищал? Если так, то винить его не в чем.

Завязывая пояс халата, Делия раздраженно взглянула на горничную.

— А тебе и незачем его винить. Моей злости вполне хватит на двоих. — Она направилась к умывальнику. — Кстати, этой ночью привязали не только меня. Можешь спуститься вниз и убедиться, что всем горничным пришлось развязывать своих хозяек.

Бесс выглядела заинтригованной.

— Да, мисс. Если не возражаете, спущусь на минутку, разузнаю новости.

Делия высокомерно кивнула.

Оставшись в одиночестве, она умылась и подошла к гардеробу, размышляя, что надеть, и пытаясь понять собственные чувства.

Постепенно стало ясно, что чувств накопилось слишком много.

Главное место в душе занимал, конечно, восторг. Они с Делом поженятся! Он любит ее, по-настоящему любит! И даже готов не замечать многочисленные недостатки, которые должны были бы отпугнуть.

Но, наверное, в этом и заключается сила любви, разве не так? Любовь учит не замечать изъяны характера… впрочем, нет. Он сказал, что любит благодаря, а не вопреки своеобразию личности.

Хитрец.

Полковник Делборо полюбил и заставил полюбить в ответ — открыто и свободно. Да, она влюбилась почти с первого взгляда, но теперь… Теперь чувство не знало границ. Теперь она волновалась, беспокоилась и умирала от страха.

За него. За этого несносного человека, который бросился в пекло и не позволил прикрыть с тыла. На этот раз не удастся в нужный момент выскочить из экипажа с длинным ножом в руках. Кто же отвлечет врага, если придется туго?

Делия сняла с вешалки изумрудную пелерину, украшенную золотым шитьем, которую не надевала еще ни разу. Дел заплатил за нее огромную сумму, и данное обстоятельство, конечно, делало джентльмену честь. Бросив пелерину на кровать, принялась выбирать платье, а попутно напомнила себе, что будущий супруг отправился в бой не один, а в составе сплоченного отряда единомышленников.

Девил и все остальные наверняка не бросят товарища в трудную минуту, так же как он сам не оставит в беде никого из них.

И все же… новое сочетание свободной любви и неизбежной ответственности казалось странным.

Страх за того, кто отныне так много значил в жизни, появился впервые, и Делия вовсе не была уверена, что рада приобретению.

— Так, значит, он сделал тебе предложение, а потом связал? Поздравляю! — радостно воскликнула Алатея. — С предложением, конечно. А что касается остального, — она обвела сидящих за столом очаровательных молодых дам хитрым взглядом, — то добро пожаловать в клуб.

Делия посмотрела на подруг. Не оставалось сомнений, что все безоговорочно разделяли мнение самой опытной из супруг.

— Неужели и вас связали?

Все дружно закивали в ответ. Оказалось, однако, что джентльмены проявили завидную изобретательность в средствах: в ход пошли шелковые шарфы, галстуки, шелковые шнуры для штор и даже шелковые чулки.

— А главное, — возмущенно заявила Онория, которая, как и положено хозяйке, сидела во главе стола, — ни одной из нас не удалось освободиться. Вот за это они заплатят.

Раздался одобрительный гул голосов.

Едва ощутив аппетитный запах еды, Делия поняла, что умирает с голоду, и сосредоточилась на содержимом тарелки, не забывая, впрочем, внимательно прислушиваться к разговору. В конце концов она просто уточнила:

— Каким же образом им придется заплатить?

В прекрасных серых глазах Онории сверкнули озорные искры.

— Проявив откровенный деспотизм, мужья наверняка будут ждать нашей реакции, какой бы она ни оказалась. Разумеется, мы их не разочаруем и найдем достойный ответ, хотя бы для того, чтобы самоуверенные хулиганы не думали, что мы смирились или, не дай Бог, перестали злиться.

— Но все вы почему-то выглядите не столько рассерженными, сколько покорными, — недоуменно заметила Делия. — А у меня возникли совсем иные чувства: когда Дел ушел, я едва не лопнула от ярости.

— Это потому, что ты совсем недавно вступила в эту… эмоциональную игру. — Филлида торжественно подняла чашку, словно произносила тост.

— В эмоциональную игру, которая заключается в брачном союзе с сильным, властным, решительным и заботливым мужчиной, — пояснила Флик. — К сожалению, достоинства порой пересекают критическую черту и переходят в недостатки. Это неизбежная особенность цельных натур.

— Верно, — поддержала Алатея. — Если мы хотим видеть все присущие мужьям черты характера, то должны мириться и с излишней опекой. Ничего не поделаешь.