Они продолжали стоять посреди кухни. Герман крепко обнимал Дашку. А потом поднял Дарью, как пушинку, на руки и отнес в комнату. Уселся на диван, расположив Дашку на коленях, продолжая целовать и ласкать свою милую и непослушную девчонку. Он знал, что виноват перед ней, догадывался, как ей тяжело было одной все это время. Но он безмерно был ей благодарен, что она только его. В очередной раз отрываясь от этих сладких и желанных губ, его взгляд скользнул по стене, и он увидел фото Генриха с маленьким мальчишкой на руках.

— Дарьянушка, раскрой свой большой секрет, милая, — он заглянул в ее глаза.

Она немного смутилась, опустила глазки и, как-то особенно нежно, сказала:

— У меня есть Ромка. Он очень похож на Марка, — помолчала немного и добавила, — и на тебя. У него твои глаза, Герман.

— Дарьянушка, и ты мне ничего не сказала… Глупенькая, — а потом глядя на фото сына, спросил. — Это и есть наш Ромка?

Она утвердительно кивнула и добавила:

— Это и есть наш Ромка… Мальчишки сейчас в Питере у моих родителей отдыхают.

Им многое хотелось сказать друг другу, о многом расспросить, но их непреодолимо тянуло к друг другу. Их тела, такие истосковавшиеся по ласке, теперь настойчиво требовали свое…

— Дарьяна… — он споткнулся о слово. Слова были не нужны… У него не хватало сил терпеть, он не мог больше себя контролировать…

Она подняла на него глаза и тихо шепнула:

— Пошли в спальню…

Как он был ей благодарен за это…

Герман

Герман лежал, смотрел в потолок, сон не шел, в голове роились мысли. Он нежно обнимал свою Дарьяну, прижимаясь к ней всем телом, и думал:

«Моя милая и любимая женщина. Такая нежная и хрупкая, но такая сильная. Дарьянка, что дало тебе силы выдержать такое в этой жизни. Милая моя девчонка, я люблю тебя, моя малышка, но что нас ждет впереди. Мы потеряли семь лет… Мы изменились за эти семь лет… Если вместе, то только семьей, только как муж и жена… Примут ли дети наш выбор?.. Мальчишки скорее всего — да. А мои девчонки? Я уехал и никому ничего не сказал… Куда и зачем я уехал знает Генрих… Что он сказал родителям? Как объяснил мой отъезд? Что он сказал маме? Девчонкам? Я здесь уже полтора месяца, а ни разу не позвонил домой. Генриху тоже не звонил. Почему? Страх его издевки… или боязнь, что брат передумает?»

Герман посмотрел на Дарьяну. Она сладко сопела в его объятиях, положив голову на его плечо, обняв его своей хрупкой ручкой, мило забросив на него ножку, прижавшись к нему всем телом настолько плотно, что теперь они составляли одно целое. Он улыбнулся и перевел взгляд на часы.

«Уже четыре. Нужно попытаться уснуть. Впереди трудный день. Сейчас улягутся эмоции. Нужно принять решение. Я хочу быть с ней. Хочу видеть ее постоянно рядом. Не отпускать ее ни на секунду. А она?..»

Герман поцеловал Дарью в лоб. Это единственное до чего он мог дотянуться не двигаясь. Прижал ее к себе еще крепче и закрыл глаза.

Проснулся Герман в начале восьмого. Гамлет нагло тыкал своим мокрым носом в его спину. Герман нехотя расцепил руки, выпуская из объятий Дарьяну, и потрепал пса. Аккуратно вытащил руку, стараясь не нарушить сон любимой, встал, взял одежду и тихо вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Герман выгулял Гамлета и, подходя к дому, заметил, как рядом с Дашкиной машиной остановился Ягуар. Из машины вылез мужчина, закурил и набрал номер в телефоне. Гамлет подбежал к нему.

— Привет, Гамлет. Ты куда дел Дарью, пес? Она трубку не берет…

— Доброе утро. Даша спит, не звоните…

Мужчина резко обернулся.

— Доброе утро.

Мужчины стояли посреди двора и внимательно, оценивающе, смотрели друг на друга.

— Герман, — представился он и протянул руку.

— Игорь, — представился в ответ мужчина и ответил на рукопожатие. — Вы к ней насовсем или так?

— Очень хочу насовсем… Но, все зависит от Дарьи.

— Понятно. Значит, насовсем. Мне казалось, что она только тобой и грезила. А сейчас думает?

— Мы вчера не смогли ни о чем поговорить… — ответил Герман, сам не понимая почему он так откровенно разговаривает с этим мужчиной.

— Ясно… — Игорь не сводил глаз с Германа. — Ей без тебя было плохо. Ты знаешь?

Игорь подчеркнуто говорил «ты».

— Догадываюсь… Игорь, не подскажешь, как отсюда можно уехать в Москву?

— Хочешь уехать совсем?

— Нет. Хочу просто доехать до Москвы и вернуться назад. Чем быстрее, тем лучше…

— Я довезу.

— Спасибо. Тогда подожди, я Гамлета домой заведу.

Герман зашел в квартиру. Заглянул в спальню. Дарьянушка все также сладко спала, но теперь обнимала его подушку.

«Нашла замену», — нежно подумал он. — «Я сейчас вернусь, любимая».

Хотел поцеловать, но не стал, боясь разбудить. Вышел, прикрыв за собой дверь. Написал записку, взял ключи от квартиры и спустился вниз.

Уже в машине спросил у Игоря:

— У Ашота можно продукты Дашке заказать? В холодильнике пусто. Я смог только скудный завтрак в микроволновке оставить.

— Сейчас, — ответил Игорь и свернул к кафе.

Объяснили Ашоту, что нужно.

— Только к двенадцати. Не раньше и не звоните. Пакет у двери оставьте. Пусть спит, — попросил Герман.

Уже в машине Игорь спросил:

— Куда и что нам нужно в столице?

— На квартиру к брату. Там есть все, что нужно.

Ехали молча. Уже на въезде в Москву Игорь вдруг сказал:

— Если ты хоть немного сомневаешься в ваших отношениях, в своих чувствах, хоть самую малость сомневаешься в Дашке, исчезни сейчас. Исчезни, чтобы никогда не возвращаться, — и резко затормозил на светофоре.

Герман внимательно посмотрел на Игоря.

— И… Что это даст тебе?

— Герман для меня не секрет, что твой брат добивается ее тела, мне важнее ее спокойствие внутреннее. Со мной она будет счастлива, с ним — нет…

— Почему?

— Б…ь, да потому что вы похожи, как две капли воды. Он вечное твое напоминание. Когда он говорит, она вздрагивает. Я долго не мог понять почему. Сейчас понял — у вас один тембр голоса. До сих пор все ее существо ждало тебя… Она ни на секунду не отпускала тебя от себя… С. а, как же ей было тяжело… Я впервые не смог помочь женщине… Чтобы помочь, я должен был сделать ей больно… Не смог…

— …спасибо, что помогал… Если она меня не прогонит, я останусь с ней навсегда…

Герман из квартиры брата хотел забрать вещи, сейчас передумал. Взял только документы, ноутбук и маленькую