Ли не возражала поучаствовать в крупных событиях – во многих смыслах это было именно то, чего она хотела, – но ей нужен был нарратив, в который она бы себя поместила. Но это предсказание – человек снимет с себя маскировку… – эти слова явно давали понять, что история, которую она себе рассказывает, ничтожна, это мельчайшая часть того, что происходит на самом деле.

– Расскажи мне остальное. Те моменты, которые ты утаил. Иначе дальше действуешь сам.

Это был блеф. Но Уилл этого не знал и начал говорить.

Он показал блокнот, списки, цветовую неразбериху, каракули, обрывки записей с попыткой понять, что за медленно сжимающуюся удавку набросил Сайт на мировые события. Он рассказал о пятнадцати тысячах погибших в Уругвае, о блэкаутах, о Нигере, о том, как все это постепенно с каждым днем все больше сцеплялось одно с другим. Рассказал о своем последнем предсказании – числах 23–12–4.

Рассказал, как шагнул под колеса в Монтевидео, о других подобных попытках, которыми не делился ни с кем. Он сказал, что хотел испытать, насколько Сайт контролирует события. (На самом деле это было не так.)

Наконец он ей рассказал, почему едет на запад: Оракул организовал себе убежище, хижину в горах – Хамза и Мико ее купили, подготовили и снарядили припасами в предвидении дня, когда личность Уилла может быть вскрыта. Эта хижина никак не была связана ни с одним из их счетов и ни с одной их личностью – то есть если он туда доберется, то скроется от мира, и тогда, в тишине и покое, сумеет сложить мозаику, понять план Сайта. Понять свою роль во всех жутких деяниях Сайта, решить, что должен делать с этим Оракул. Его хваленый план – мотив и цель этой гонки на запад – оказался не волшебным средством переменить ход событий, а просто попыткой оказаться в безопасности.

Здесь, на парковке «Хэмптон инн» в Толидо, штат Огайо, Оракул говорил больше часа. Садилось солнце, темнело. Ли молча слушала. И когда он замолчал, она положила руку ему на руку и задержала ненадолго.

Потом завела машину и выехала с парковки, доехала до винного магазина, где купила много алкоголя. Потом обратно в «Хэмптон инн», где был снят номер за наличные, и оба они выпили слишком много, и оба они не переставали говорить.

До нее дошло, как Уилла корежит оттого, что Сайт спас его в ландромате. Это была не доброта – это Сайт проявил свою небрежную и безграничную власть над ним, дал понять, что все его страдания, сомнения, все метания – все было предусмотрено и включено в план. Сайт ставил Уилла в опасное положение, потом спасал, и каждый раз яснее становилось послание: Уилл должен сдаться, лечь, и будь что будет.

Оракул жил в постоянном ожидании следующего ужаса, который устроит Сайт, и знал при этом, что если бы с самого начала держал язык за зубами, то не стал бы Оракулом и ничего бы этого не было. С самого начала выбирать было ему. Никто его не заставлял ничего делать, но все это проделал он.

Причины всего этого от него ускользали. Смысл, цель его собственного существования оставались полностью непостижимыми, но не думать о них он не мог.

Она вспомнила, как Уилл спьяну предложил ей идею, способ сорвать план Сайта, или хотя бы сделать для мира что-то хорошее, используя влияние Оракула. И вспомнила, с каким пьяным энтузиазмом согласилась. Он взял один из своих одноразовых телефонов и повертел его в руках, смеясь.

Ее неловкая попытка, которую Уилл, к его чести, отклонил. Снова пьянство и наконец – не сон, а полоса темноты, отключки, у каждого в своей кровати.

И вот сейчас, утром, Ли превратилась в пустыню.

Она услышала, что Уилл сел на своей койке.

– Проснулась? – спросил он тихим голосом.

Ли подняла руку с простыни, не рискуя открывать глаза.

– У меня тут стакан воды и чашка кофе из машины, – сказал Уилл. – Жуть, химия с ядом на вкус, но выйти за чем-нибудь получше я не могу. Еще у меня были две таблетки ибупрофена. Одну, прости, пришлось принять самому, а вторая рядом с водой, если она тебе нужна.

– Очень, – ответила Ли.

Она перевернулась на бок, взяла воду и таблетку, выпила весь стакан. Потом кофе – первый же глоток подтвердил описание Уилла: ядохимикаты. Но лучше, чем ничего.

– Мне нужно ехать дальше, – сказал Оракул. – Ты со мной?

Ли посмотрела на него. Просто человек, и совсем не просто человек, пытающийся спасти мир.

– Да, – ответила она. – Ты заслуживаешь и моей помощи, и чьей угодно, но я хочу один вопрос прояснить. Во всем этом есть… для меня есть выгода. Я очень сочувствую, что тебе пришлось столько перенести, но это не единственная причина, по которой я с тобой. Мне хочется получить конец истории. Лично мне.

– Сам понимаю, – сказал Уилл. – Все-таки не идиот.

Ли взяла себя в руки и села. Голова пульсировала в такт ударам сердца.

– Как ты это выносишь? – спросила она. – На твоем месте я бы… не знаю. Спряталась бы, наверное.

Уилл обхватил руками чашку, уставился в нее.

– Я мог бы, но это значило бы сдаться. А так я все-таки выбираю. Я пытаюсь, я остаюсь собой. Стоит мне перестать – и это кончится. Я стану просто орудием Сайта. Может, это всего лишь иллюзия, но ничего другого у меня нет.

Он посмотрел на столик между двумя кроватями, заметил лежащий экраном вниз телефон. Нахмурился.

– Ты помнишь, я его использовал вчера? – спросил он. – Это один из последних.

– Помню, – ответила Ли. – Но не помню зачем.

Он взял телефон, перевернул.

– И я не помню. Надо от него избавиться, но сперва посмотрю, что я…

Он провел пальцем по экрану, присмотрелся и нахмурился сильнее.

– Ага, – сказал он. – Правильно.

– Что? – спросила Ли. – Что ты сделал?

Он повернул экран к Ли.

На нем было предсказание – в том же формате, что и прочие на Сайте:

– Постой! – сказала Ли подсевшим голосом. – Это правда?

– Нет, – сказал Оракул. – Это я сам придумал.

Уилл коснулся экрана, и предсказание появилось на Сайте.

Они с Ли переезжали границу между Небраской и Колорадо, наконец покинув I-80. Дорога I-76 должна была привести их в Денвер, а после этого все путешествие, кроме последнего этапа, будет по I-70.

Он выключил телефон и проделал ставший знакомым ритуал удаления сим-карты и аккумулятора, выбрасывания всего по отдельности из окна мчащейся по шоссе машины.