На самом деле все это было не так. Не просто почти все предсказания использованы. Ход событий ускорялся. За последние несколько дней его похитили агенты президента, мир узнал, кто такой Оракул, на него и его друзей напали, и он бежал из города, как крыса по рельсам подземки перед догоняющим поездом.

Это было как в детстве, когда ему было лет восемь или девять. Он ехал на велике по своему району, оказался на вершине холма. Тогда он еще был очень неопытен – отец научил его кататься всего месяц назад. И когда он оттолкнулся, велосипед мгновенно набрал скорость, ноги не успевали за педалями, через перекресток внизу одна за другой пролетали машины, и Уилл понимал, что надо сворачивать в кювет, если не хочешь под колеса, но асфальта боялся еще больше, чем машин, и замерев, только ждал, какая катастрофа случится раньше.

Вот так было и сейчас. Сайт – велосипед, и Уилл несется на нем прямо под машины. Но не только Уилл – все. Весь мир.

Он поглядел на газету, лежащую у него на коленях, и нахмурился.

Первая страница – все первые страницы – взяли одну и ту же фотографию Си-эн-эн, которая объявила о личности Оракула. Уилл Дандо, сидящий в каком-то клубе на краю оркестровой скамьи, на коленях бас-гитара, он ее настраивает перед выступлением. Он помнил этот концерт – импровизированный, ради сопровождения одного типа из какого-то хедж-фонда, который мог себе позволить нанять колоссальный аккомпанирующий оркестр для своих паршивых перепевов Дэйва Мэтьюса. На концерт он пригласил фотографа – будто это было событие века, а не проходное мероприятие в «Меркюри лаунж» в девять вечера во вторник.

Картинки появились на сайте певца через несколько дней. Одна фотография получилась удачно, так что он сделал себе копию и года три назад использовал как аватарку на сайте знакомств. Небезуспешно.

Сейчас этот снимок был в углу каждого экрана, на главной странице каждого сайта, на развороте любой газеты, и Уилл ненавидел его от всей души.

Он пропустил первые три статьи – все про Оракула, копание в его прошлом, высказывания людей, которых так или иначе коснулась его жизнь. Все пропустил. Ему нужно действовать, а погружение в анатомию собственного существования его бы парализовало.

Материалы не про Оракула описывали волнения по всей планете. Экономические бури, серьезные военные операции на четырех континентах, зачистки в Нигере войсками США, бряцание оружием полевого командира какой-то карликовой страны в Средней Азии (он там собрал армию и осадил какой-то город), беспорядки во Франции, множество иных битв больших и малых, перевороты, падающие рынки, страх.

И за всем этим – Сайт.

Уилл скривился в досаде, сложил газету и бросил на заднее сиденье, покрытое небольшой, но растущей кучей других публикаций, уже сползающих на пол.

Он открыл блокнот и достал из ниши на пассажирской дверце цветные карандаши, купленные накануне в придорожном киоске вместе с газетами и журналами, теперь громоздящимися на заднем сиденье. Пролистал блокнот и стал делать заметки по результатам утреннего чтения. Предыдущие страницы уже были покрыты каракулями разных цветов – попытка Уилла проанализировать план Сайта, понять, что тот уже сделал и что попытается делать дальше.

Исходные предсказания Оракула, все сто восемь, были написаны на первых нескольких страницах черным, и от Уилла не укрылся тот факт, что он записал их дважды, в двух блокнотах. Он сжег предсказания, но они все равно исполнились.

События, записанные зеленым, представляли собой подтвержденные последствия предсказания Оракула, выпущенного в мир – проданного или вывешенного на Сайте. Круги по воде.

Синим были обозначены неподтвержденные, но вероятные – «может быть». Красным записанные события были тупиковыми – то, что изначально выглядело как связанное с предсказаниями, но в конце концов переставшее взаимодействовать с прочей паутиной Оракула. Их Уилл включил, поскольку всегда была возможность, что он просто не видит всей сети взаимосвязей или что Оракул вернется и попутно снова соединит эти события.

И наконец, фиолетовым было выделено важное. Случаи, когда зеленые события соединялись в узор с какой-то новой целью, когда рос масштаб. Насколько пока Уилл мог судить, в основном эта большая цель представляла собой длинный перечень горестных вестей, прочитанный им только что.

Они были в дороге всего два дня, но Уиллу очень не хватало Интернета. Следить за деятельностью Сайта только по печатным материалам – это бесило. У него было несколько одноразовых оплаченных телефонов, и можно было выйти в Сеть, но Уилл их берег для чрезвычайных ситуаций, к каковым желание зайти на сайт Си-эн-эн не относилось.

Он пытался по дороге на запад слушать новости по радио, чтобы узнавать о событиях ближе к реальному времени, но тут даже пару часов трудно было выдержать. Слишком много тараторящих диджеев, ток-шоу и утренних эфиров, с удовольствием копающихся в глубинах биографии Уилла Дандо.

Он закончил записывать результаты утреннего чтения, закрыл блокнот и сунул его в нишу на приборной доске вместе с карандашами.

Ли все так же сидела за рулем, руки на десять и два часа. Он хотел было поговорить о своих теориях, объяснить, что делает Сайт, но эту женщину он совсем не знал. Они пытались беседовать в первые часы поездки, но вскоре выяснилось, что Ли интересуют вопросы, на которые Уилл отвечать не хочет, и воцарилось неловкое молчание.

Все же ситуация была поразительная: он знал Ли Шор едва ли три дня и полагался на нее полностью. Весь мир, до последнего человека, знал теперь лицо Оракула, а это значит, что бензином заправиться он не мог, не мог есть на людях, не мог ничего сделать без риска… риска чего?

Стук. Голова Мико ударилась о бетон.

Полагаться на Ли – тоже риск, но ему нужно было на запад, и побыстрее, потому что ход событий ускорялся. Ли могла его туда доставить. Пока держится иллюзия Оракула со всеми ее преимуществами, пока Ли в эту иллюзию верит, все должно быть в порядке.

Отчасти еще и поэтому он держал радио выключенным и свел разговоры к минимуму. Если бы Ли слишком много узнала про Уилла Дандо, то человек рядом с ней мог бы перестать быть всемогущим Оракулом и стал бы мальчишкой на велике, что летит под гору и гадает, как он сейчас погибнет.

Все это вертелось у него в мозгу, а под всем этим и над всем этим и вокруг всего этого – болезненная тревога за Хамзу и Мико. Он не знал, что с ними, и звонить не мог, даже не знал, где они. Вполне возможно, они снова в Квантико, и их допрашивает этот придурок Лейхтен.

Уилл поглядывал на радио, соблазняющее и обещающее свежие новости.

– На несколько минут, – сказал он вслух, и Ли бросила на него взгляд и приподняла бровь.

Он нажал кнопку.

– …Оракула не знаю, – говорил Хамза на фоне легкого потрескивания помех. – Но если бы знал, попросил бы его продолжать делать то, что он делает. Мы с женой пострадали при нападении людей Хосайи Брэнсона, но Оракул в этом невиновен. Он многим спас жизнь, многим помог. И я не хочу, чтобы случай с нами заставил его прекратить свою деятельность. Я считаю его героем.