А какая дорога! Можно полный стакан на приборную панель поставить, ни одной капли не прольется! На деревьях вдоль тропы с обеих сторон – светоотражатели, чтобы ночью было безопасней ездить. Шоссе соединяют даже простые села. Асфальт проложен до самого мелкого хутора, состоящего всего из трех-четырех домов. Цивилизация!

Куда России до Запада? Так и останется в нищете, грязи и воровстве! Нет, с ней покончено. Нужно привыкать к иной жизни. Герц успеет еще развернуться!..

Он заметил идущую сзади «Вольво», но внимания на машину не обратил. Герц считал, что здесь, за границей, в спокойной Чехии, находится в полной безопасности. Справа открылся шикарный вид на старинный замок за ухоженным прудом. Герц остановился, чтобы заснять пейзаж на видеокамеру. Следом остановилась и «Вольво». На ней были дипломатические номера, что в какой-то мере успокоило Герца. Интересно, что это за иностранец? Что ему здесь надо?

Человек лет сорока в элегантном костюме и очках в золотой оправе вышел из дипломатической машины, подошел к Герцу и неожиданно заговорил по-русски:

– Здравствуйте!

– Здравствуйте! – ответил Герц.

– Разрешите представиться. Второй секретарь российского посольства Евгений Сергеевич Волков!

– Георгий Добровольский, предприниматель.

– Очень приятно. А то смотрю, впереди идет машина с российскими номерами, остановилась. Дай, думаю, парой слов с земляком перекинусь!

– Понимаю.

– Вы давно из России?

– С неделю как покинул Москву.

– А я уже год как дома не был. Соскучился страшно! Ну как там? Стоит златоглавая?

– Стоит. Куда ж ей деться?

– Вы по делам здесь? Или так, путешествуете?

– И то и другое!

– Вы извините. Это я говорю к тому, что местная дорожная полиция не очень жалует наши машины, тем более такие респектабельные. Так что вот вам моя визитная карточка. Если что, грозитесь обратиться в посольство. Помогает!

– Спасибо, – Герцу уже стал надоедать этот навязчивый дипломат.

– Ну что же! Не смею вас больше задерживать. До свидания.

Дипломат протянул руку, которую Герц с готовностью пожал:

– До свидания!

Волков сел в машину, завел двигатель, медленно поехал по дороге, все время следя за «Мерседесом» и его хозяином.

Герц посмотрел на визитку:

– А на кой хрен ты мне нужен, Волков? Вместе со всем своим посольством?

Он навел камеру на замок и... вдруг почувствовал острую боль в сердце. Затем удушье, словно кто-то «перекрыл» дыхание. Он схватился за горло, но больше уже ничего не успел. Широко раскрыв глаза и рот, Герц привалился к дверке кабины, по которой сполз на землю, и... умер!

Все это видел «дипломат Волков» – Феликс Борисов. Он тут же развернул свой автомобиль, подъехал к «Мерседесу», вышел. Осмотрелся. Вокруг никого не было. Феликс посадил Герца на водительское сиденье, откинув ему голову назад. Вытащил из камеры видеокассету – мало ли что успел записать этот бандит, пока они мило беседовали. Отъехал километра на три, внимательно следя за временем. Остановился. Вытащил пузырек с темной жидкостью и несколько ватных тампонов. Тщательно протер правую ладонь, уничтожая следы яда, который, проникнув через поры кожи Герца при рукопожатии, и привел к мгновенной смерти наркобарона. Руки Феликса были защищены слоем специального крема, но действие его подходило к концу, поэтому Борисов торопился убрать остатки ядовитой смеси. Сверхсекретная разработка Службы позволяла уничтожать бандитов тихо и незаметно...

Закончив процедуру очистки, Феликс быстро погнал машину в сторону польской границы, где ему был приготовлено «окно». Далее он незамедлительно ехал в Москву, в резиденцию «Виртуса» с докладом Валентину о том, что операция под кодовым названием «Южный склон» наконец-то полностью завершена.

Где-то через час показался дорожный знак, обозначающий населенный пункт Гутвальд. Феликса словно ударило током! Гутвальдская трагедия! Именно отсюда начал свой кровавый путь Али Комолов!

Борисов медленно въехал в городок, остановился. За прошедшие неполные двадцать лет здесь наверняка мало что изменилось. Тишина, спокойствие и порядок... Только в одном месте выделялся из разряда однотипных пустой, правда очень ухоженный участок с большим каменным крестом посередине. К нему от дороги вела узкая бетонная дорожка.

Феликс вышел из автомобиля. Увидел старушку, аккуратно обрезающую высокие и красивые розы. Подошел к ней, поздоровался:

– Добрый день, пани!

– Добрый, пан!

– А не скажете, пани, что это за крест стоит посередине жилой улицы?

– А?! Этим многие интересуются, особенно иностранцы. Вы тоже чужеземец?

– Да. Я дипломат одной из европейских стран!

– Понимаю. Так вот. В восемьдесят третьем году, когда недалеко отсюда стояла советская воинская часть, двое солдат-дезертиров в доме, который был на месте этого пустыря, вырезали целую семью: пана и пани Русначек и двух их внучат – мальчика трех лет и пятилетнюю девочку. Потом русские их арестовали. Одного убили прямо здесь, в сарае. Когда отец и мать погибших детей вернулись, а они в то время отдыхали в Австрии, и узнали про несчастье, то бедная Марцела сошла с ума. В лечебнице и умерла вскоре. Ее муж Вашек егерем тут в лесничестве служил. И в гневе обещал за каждого члена семьи убить по десять русских. Его арестовали. Потом выслали в Австрию. Перед тем как уехать, он облил дом бензином и поджег. А на пепелище поставил деревянный крест с табличкой, где написал имена убиенных. И уехал. Больше его здесь никогда не видели. Мы, всем местечком, разобрали пожарище, посадили траву и цветы. Возвели каменный крест и сделали дорожку. Многие теперь здесь останавливаются и смотрят. Может, когда и Вашек сюда заезжал, но мне это неизвестно.

– Спасибо за рассказ. А можно у вас цветов купить?

– Вы хотите их кому-нибудь подарить?

– Положить к кресту.

– Какие цветы и сколько?

– Погибли четыре человека?

– Да. Мужчина, женщина, мальчик и девочка. Восьмилетняя дочь Вашека и Марцелы осталась жива. Она сейчас у отца.

– Тогда розы. Сорок штук.

– Сорок роз? Я не ослышалась?

– Нет, вы все правильно поняли!

– Но сейчас розы дорогие, пан дипломат!

– Неважно!

– Тогда вам придется немного подождать. Мне нужно пройти в розарий!

– Конечно!

Женщина ушла. Феликс задумчиво закурил, глядя на место бывшей трагедии.

Вскоре женщина принесла ярко-красные розы:

– Я вам, пан дипломат, набрала красных. Этот цвет очень любила Марцела!