Приведенные примеры свидетельствуют о низкоэффективной работе разведки особого отдела управления делами. Однако на основании этих сведений объективно оценить его деятельность не представляется возможным. Были ли случаи успешной разведывательной или разведывательно-диверсионной деятельности? На этот вопрос не дает однозначного ответа скудная источниковая база — сведения о деятельности особого отдела крайне скудные. По версии историка В.И. Шишкина, сотрудники особого отдела приняли меры к уничтожению документов, когда возникла перспектива поражения армии А.В. Колчака. Подводя итог деятельности особого отдела, ученый справедливо отмечает, что из-за дефицита отпущенного историей времени и недостатка квалифицированных кадров особый отдел не смог справиться со взятыми обязательствами.

Как известно из советских источников, колчаковцы установили контакты с московским антисоветским подпольем. Однако попытка сотрудника «ОК» Н.П. Крошенинникова передать миллион рублей «керенками» для «Национального центра» оказалась неудачной. По официальной версии, 27 июля 1919 года его задержали милиционеры в Вятской губернии и после допроса в местной ЧК отправили в Москву. Столичные чекисты установили, что Н.П. Крошенинников вез деньги для передачи А.Д. Алферову и Н.Н. Щепкину. Другой курьер — В.В. Мишин (Москвин) — должен был доставить из Сибири такую же сумму для московского отделения «Национального центра».

Историк А.А. Зданович пишет, что московская группа «Национального центра» получала прямые указания от адмирала А.В. Колчака через морскую разведывательную организацию «ОК», осуществлявшую связь с подпольем, т.к. армейская разведка «не имела ни подготовленных кадров, ни финансов для разворачивания своей агентурной сети». На основании сведений о подчинении политического «Национального центра» военным, почерпнутых из телеграммы И.И. Серебренникова А.В. Колчаку, А.А. Зданович сделал предположение о главенствующей роли военной организации в московском подполье. Он полагает, что особоуполномоченный ВЧК Я.С. Агранов сознательно представил главенствующей организацией «Национальный центр», «чтобы политически обличить эсеров». Эту точку зрения не разделяет А.В. Ганин, поскольку, по его мнению, этот тезис не находит подтверждения в других источниках; главенство в подполье зависело от того, «через кого шло финансирование, а оно шло как раз через политическую организацию»; «“Национальный центр” не имел отношения к эсеровской партии, а был связан с партией кадетов».

Пассивная работа колчаковских спецслужб в глубоком советском тылу объясняется в первую очередь человеческим фактором. Как уже отмечалось ранее, подавляющее большинство засылаемой агентуры задания руководства не выполняло и обратно не возвращалось.

С учетом данного обстоятельства белогвардейские спецслужбы старались использовать другие возможности, в частности, перехватывали советские радиограммы, а иновда — и данные, добытые союзниками. Однажды колчаковская разведка смогла получить оперативную сводку японского Генштаба. Японцы с разведывательными целями направили в Москву чехословаков, которым удалось даже увидеть В.И. Ленина. По их данным, между главой советского правительства и председателем Реввоенсовета Республики Л.Д. Троцким натянутые отношения. Поскольку Л.Д. Троцкий «пользуется популярностью в народе, то Ленину его нелегко удалить. Ленин не пользуется германскими ссудами, Троцкий же является верным другом Германии. Троцким в Сибири посажены большевики, имеющие своим центром Омск, откуда они вербуют приверженцев, портят сообщения и наносят различного рода вред. Красноармейцы предполагают весной атаковать Пермь, для чего формируют армию в 2 млн. человек. В войсках дисциплина пала, поэтому выполнить эту задачу им не удастся».

Третий этап Гражданской войны (с марта 1919 года до весны 1920 года) являлся самым тяжелым для Белого движения. В августе 1919 года части колчаковской армии потерпели поражение и были отброшены за Урал. В сентябре генерал А.И. Деникин поставил задачу своим войскам овладеть Москвой и начал широкое наступление по всему фронту.

В сентябре 1919 года разведотдел Полевого штаба главкома Восточного фронта констатировал, что Советская Россия находится в окружении, которое заставляет противника проявлять полное напряжение и действовать по соображениям главным образом политического характера. «Внутреннее положение России остается по-прежнему неблагоприятным для совета народных комиссаров …промышленность не восстановлена, продовольственный кризис не разрешен, финансовая политика социализма накануне полного краха. Недовольство народных масс красной властью разрешается в частые восстания. Несмотря на новую тактику большевиков по отношению к населению, крестьянство в своей массе остается неизменным врагом большевизма. Занятие нашими войсками Украины и всего Юга России еще больше усложнило все вопросы внутренней жизни Совдепии. Отсутствие уже и хлеба, мобилизация железнодорожников и просто неумение наладить транспорт создали там кризис, который может нам только благоприятствовать…

Широкое наступление армии Деникина привлекло на свой фронт все подготовленные резервы большевиков. Обученных резервов противник не имеет, мобилизованные крестьяне представляют собой сырой материал, относятся к большевизму индифферентно, а потому боевой силы серьезного значения собой не представляют».

Однако колчаковская армия отступала по всей Сибири, поэтому она не смогла использовать в своих целях кризисную ситуацию, сложившуюся вокруг Советской России.

Ведя борьбу с большевиками, адмирал А.В. Колчак пытался заручиться поддержкой интервентов, чьи войска находились на территории Сибири. Однако отношения между союзниками и Верховным правителем оставались сложными. «…Колчаку реально не на кого было рассчитывать, — пишет сын генерала белой армии, историк из США С.П. Петров. — Он отдалил от себя французов и чехословаков, не доверял японцам, и, в действительности, никак не мог понять роль американского экспедиционного корпуса». Участвовавшие в Гражданской войне государства в первую очередь преследовали свои интересы в России и соперничали между собой за сферы влияния на Дальнем Востоке.

Все вышеизложенные обстоятельства нацеливали белогвардейские спецслужбы на добывание информации о политике союзников, выявлении угроз безопасности колчаковскому режиму со стороны интервентов — США и Японии.

В сводке сведений разведывательного отделения Главного штаба от 21 марта 1919 года сообщается, что недостаток в стране ископаемых и сырья, необходимых для промышленности, и стремление к приобретению прочных рынков и направляет внешнюю политику Японии к территориальным захватам в странах, богатых сырьем и со слабо развитой промышленностью (Китай, российский Дальний Восток и др.). Согласившись принять участие в борьбе с большевиками, Япония ввела войска и устремилась к захвату Сибири, интенсивно скупая крупные земельные участки, дома, копи, промышленные предприятия и открывая отделения банков для субсидирования своих предприятий. В целях беспрепятственного захвата нашего Дальнего Востока Япония стала поддерживать сепаратистские настроения казачьих атаманов.

1 апреля 1919 года колчаковские разведчики докладывали: борьба с большевиками является удачным предлогом для пребывания японских войск на чужой территории, а поддержка атаманов позволяет Японии эксплуатировать сырьевые ресурсы. Одним из способов приобретения главенствующего положения Японии являлось ведение паназиатской пропаганды «Азия для азиатов» и стремление к расчленению России для создания в будущем азиатского союза под японским флагом.