Весьма часто встречаются любители женских платков, что имеет значение в судебно-медицинском отношении. Частота фетишизма платков может найти объяснение в том, что носовой платок принадлежит к тем предметам обихода, которые чаще всего случайно могут попасть в руки другого человека даже при отсутствии всяких интимных отношений, причем платки часто имеют специфический запах и теплоту тела. Здесь ранние ассоциации с сладострастными ощущениями сплетаются с представлением о платке.

Наблюдение 113. Безупречный до того булочник-холостяк, 32 лет, был захвачен в тот момент, когда украл у дамы носовой платок. Он откровенно сознался, что уже похитил около 80–90 платков, причем он похищал их почти исключительно у более молодых и симпатичных ему женщин. По внешнему виду он ничем особым не отличается. Одевается он очень прилично, обнаруживает своеобразное, отчасти боязливо подавленное, отчасти обиженное настроение, иногда повышающееся до слезливого тона и плача. Можно заметить у него несомненную беспомощность, слабость понимания, затруднение в ориентировке и рефлексах. Одна из его сестер страдает эпилепсией. Живет он в хороших условиях, тяжелых болезней не переносил, развивался хорошо. При передаче истории своей жизни он обнаруживает слабость памяти, неясность; считает с трудом, хотя прежде учился хорошо и все понимал. Его боязливое, неуверенное настроение заставляет подозревать онанизм. Он сознается, что с 19 лет он чрезмерно предавался этому пороку.

В последние годы на почве указанного порока появилась подавленность, быстрая утомляемость, дрожание ног, боли в пояснице, нежелание работать. Часто появляется у него печально-боязливое настроение, когда он избегает людей. О последствиях полового сношения с женщинами имеет превратное представление и никогда не мог на это решиться. В последнее время, однако, он стал подумывать о женитьбе.

С глубоким раскаянием и с тупым видом он сознается, что полгода назад в толпе при взгляде на молодую красивую девушку он испытал сильное половое возбуждение, должен был прижаться к ней и освободился от своего влечения, украв у нее носовой платок, что доставило ему полное удовлетворение.

Впоследствии как только ему встречалась симпатичная женщина, его охватывало сильное половое возбуждение, появлялось сердцебиение, эрекция, желание совокупления, стремление прижаться к этой особе и за неимением лучшего украсть у нее платок. Несмотря на то что он ни на минуту не терял сознания преступности совершаемого деяния, он все-таки не мог противостоять своему стремлению. При этом он испытывал страх, который, с одной стороны, обусловливался сильным половым влечением, с другой — боязнью быть настигнутым на месте преступления.

Было сделано заключение, что у него врожденное слабоумие, развившееся на почве усиленного онанизма и приведшее к чрезмерному сладострастию на почве извращенного полового влечения, причем имелась интересная и физиологически понятная связь между обонянием и половым чувством. Была признана непреодолимость болезненного влечения, и он не был наказан. (Zippe. — Wiener medizinische Wochenschrift, 1879, № 23.)

Благодаря любезности профессора Фрича (в Вене) я могу сообщить еще об одном фетишисте платка, который в августе 1890 г. был снова захвачен как раз в то время, когда он вытаскивал из кармана дамы платок. При обыске у него нашли 445 дамских носовых платков. Кроме того, он два тюка таких улик сжег. Затем выяснилось, что X. еще в 1883 г. был приговорен к аресту на 24 дня за кражу 27 платков, а в 1886 г. — на 3 недели за подобное же преступление.

Относительно его родных выяснилось, что отец его страдал приливами крови к голове и что дочь его брата слабоумная и от природы невропатка.

X. в 1879 г. женился и начал самостоятельное дело. В 1881 г. дело не выдержало конкуренции. Вскоре после этого он развелся со своей женой, которая не переносила его и по отношению к которой он не выполнял своих супружеских обязанностей (X. отрицает это). Впоследствии он жил в качестве помощника в булочной своего брата.

Он очень скорбит по поводу своего несчастного влечения к дамским носовым платкам, но когда он находится в известном состоянии, то не может владеть собой. Он испытывает при этом огромное наслаждение, и ему кажется, будто кто-то его принуждает к этому. Иногда он может владеть собой, но если дама ему симпатична, он подчиняется первому влечению. При этом он становится мокрым от пота — отчасти из боязни быть открытым, отчасти вследствие стремления к выполнению деяния. Уже в годы возмужалости он испытывал возбуждение при виде дамских носовых платков.

О том, при каких условиях развилась эта фетишистская ассоциация, он не может вспомнить. Половое возбуждение при виде женщины, у которой из кармана высунут платок, все более и более усиливалось. Часто дело при этом доходило до эрекции, никогда до эякуляции.

С 21 года он временами имел наклонность к нормальному половому общению и совершал половой акт без сопутствующего представления о носовом платке. Но приобретение платков доставляло ему неизмеримо большее удовлетворение, чем акт совокупления. Получение платка симпатичной дамы давало ему такое же удовлетворение, как будто он имел с нею половое общение. Он испытывал при этом настоящий оргазм.

Если ему не удавалось приобрести желательный носовой платок, то он испытывал мучительное раздражение, у него появлялся озноб, пот по всему телу.

Носовые платки особо симпатичных ему женщин он держал отдельно, наслаждался при виде их и испытывал при этом сильное чувство сладострастия. Даже запах их вызывал у него сладострастное ощущение, хотя он и утверждает, что его возбуждал, в сущности, своеобразный запах белья, а не особые духи. По его словам, он мастурбировал очень редко.

За исключением временных головных болей и головокружений X. ни на что не жалуется. Он сильно скорбит о своем несчастье, о болезненном влечении, о злом демоне, который побуждает его к таким наказуемым деяниям. Его единственное желание, чтобы ему кто-нибудь помог. Объективно отмечаются незначительные явления неврастении, аномалии в распределении крови, неодинаковые зрачки. Было доказано, что X. совершал свои проступки под влиянием болезненного непреодолимого влечения, и он был освобожден.

Наблюдение 114. Ц. начал мастурбировать на 12-м году и с тех пор не мог видеть женского носового платка без того, чтобы у него не появлялись оргазм и эрекция. Он испытывал стремление овладеть платком. В то время он был певчим в церкви и пользовался похищенными платками для мастурбации на ближайшей колокольне. Такое сильное влияние оказывали на него только платки с черной и белой каймой, фиолетовые или полосатые. С 15 лет половое общение, затем брак. В большинстве случаев он был только тогда потентен, когда обвертывал свои половые органы в такой платок. Он предпочитал нормальному акту акт между бедер женщины, где был помещен платок. Он никогда не был уверен в своей способности к половому акту. Всегда носил он несколько таких платков в кармане и один — для обвертывания половых органов (Rayneau. — Annales medico-psychologiques, 1895).

Подобные случаи фетишизма носового платка, доводящего ненормального субъекта до кражи, весьма многочисленны. Они отмечаются также у лиц с половым извращением, как показывает случай, описываемый Моллем в его не раз цитированном произведении .