Эдвард Блейз со своей стороны порадовал брата еще одним тяжелым взглядом, едко поинтересовавшись, что именно заставило Артура Дюваля усомниться в его благих намерениях.

Судя по всему, для выяснения этого обстоятельства можно было угодить в цитадель на допрос, и брат все же сдался.

Но не до конца.

Заявил, что станет караулить под дверью, но, если что, чтобы я немедленно его звала. На это я закатила глаза, внезапно поняв, что обзавелась цепным псом, ни с того ни с сего решившим встать на страже моей добродетели.

Ну что же, сказала сама себе, я здесь ни дня не прожила спокойно, так что не стоит и начинать!

… И уже очень скоро мы очутились в моей комнате, в которой маг зажег несколько светлячков, завив, что мне стоит немедленно показать ему пострадавшее место. Он же видит, насколько сильную боль оно мне причиняет.

И я, до этого в своем мире бесстрашно посещавшая гинекологов, — причем, большая часть из них была мужчинами, — внезапно поняла, что смущена до невозможности, хотя речь шла всего лишь о плече.

А еще я подумала, что сейчас мне предстоит скинуть жакет, а потом ослабить корсаж, чтобы вытащить из-под него рубашку. Затем следовало расстегнуть несколько пуговиц той самой рубашки, чтобы потом приспустить рукав.

Даже от мысли об этой процедуре мне было больно, но я все же прикусила губу и решительно потянулась к пуговицам жакета.

Тут маг провел рукой над плечом, и часть боли меня покинула; испарилась, словно ее и не было. Но я-то знала, что она никуда не ушла — просто притаилась неподалеку, готовая на меня напасть, когда придет ее время, или же когда магия пойдет на спад, а Эдвард Блейз отвлечется.

Но он пока еще был рядом.

Помог мне осторожно скинуть жакет, после чего я сказала ему, что дальше уже сама. В общем, кое-как ослабила завязки, после чего вытащила рубашку. Непослушными пальцами расстегнула одну маленькую пуговку, затем другую. При этом старалась не смотреть на терпеливо дожидавшегося мужчину и… не думать.

Ни о чем не думать!

Впрочем, усиливавшаяся боль была мне в этом отличной помощницей, разгоняя странные образы, которые постоянно лезли в мне голову, навеянные полумраком комнаты.

Комнаты, в которой были лишь мы одни.

О чем думал Высший Маг, я понятия не имела, потому что он хранил привычное молчание, терпеливо дожидаясь, когда я закончу с одеждой и покажу ему пострадавшее место. Наконец, подошел еще ближе, зажег дополнительный светлячок, а его прохладные пальцы прикоснулись к моему плечу.

И я подумала…

Если до этого мужчины, склонявшиеся к моему уху и шептавшие всякие глупости или же признания, оставляли меня безразличной, то этот, никуда не склоняясь, не обжигая меня дыханием и ничего не шепча — вообще ничего не делая, он просто стоял и рассматривал мое плечо…

Так вот, этот мужчина волновал меня до черных пятен перед глазами.

— Настолько все плохо? — не выдержав повисшего молчания, спросила у него.

— Ну почему же, — отозвался он. — Плечо все-таки придется вставить, тут я оказался прав. В остальном, до свадьбы все заживет, госпожа Дюваль!

— То есть, по-вашему, ходить мне с больной рукой до самой смерти? — поморщилась я. — Так себе перспективы!

— Чем же вас не устраивает свадьба и брак? — поинтересовался он, кажется, не оценив моего сомнительного юмора.

— Свадьба? — переспросила у него. — Свадьба-то мне понравилась, а вот замужество, если честно, не очень.

Я не могла похвастаться удачным замужеством ни в одном из двух миров, что уж тут душой кривить!..

На это маг усмехнулся, а я смутилась еще сильнее, внезапно подумав, что веду себя как последняя дура, и боль в плече меня не оправдывает. Здесь, в Арвейне, где единственным благопристойным видом отношений между мужчиной и женщиной считался брак, заявлять Высшему Магу, что замужество меня не привлекает?

Молодец, Марьяна, похвалила я себя, отличный ход! Несомненно, господин маг его оценит, если вдруг ему взбредет в голову подыскать себе любовницу.

Но перестала думать, потому что в этот самый момент Эдвард Блейз дернул меня за руку, подозреваю, вставляя мое плечо на место. На секунду стало так больно, что я не удержалась от вскрика.

За дверью встревоженно завозились, спросив, все ли у меня в порядке, и не пора ли ему уже вмешаться, на что я приглушенным голосом послала брата к демонам, заявив, что мне сейчас не до него.

Впрочем, уже в следующую секунду не без помощи магии Эдварда Блейза боль начала отступать. Но не сразу — ноги ослабели, я почему-то стала заваливаться, причем, на него самого, но маг тут же меня подхватил и усадил на стул.

Еще и обругал себя, что не догадался сделать этого раньше.

Надо было сразу меня усадить, так мне и заявил. А еще лучше — уложить!

— Нет-нет, со мной уже все хорошо! — соврала ему, все еще злясь на себя за свое глупое заявление.

И еще немного злилась на него — за то, что он не предупредил меня, когда станет вправлять плечо. Я бы… Я бы к этом подготовилась. Морально собралась, в конце-то концов!

Впрочем, боль стихала, а вместе с этим пришло понимание, что теперь уже все будет хорошо. Он сделал все как нужно.

— Еще несколько дней поболит, — предупредил меня Высший Маг после того, как я сообщила ему столь радостную весть. — Но я видел у вас внизу доктора…

— Да, у нас есть свой собственный доктор, — заявила ему не без гордости. — Он снимает у меня комнаты. Если что, лицензия у него тоже имеется.

Вернее, она будет через несколько дней.

— Хорошо! — кивнул Эдвард Блейз, тем самым одобрив кандидатуру Ставроса. — Пусть даст вам болеутоляющую настойку. Думаю, она вам пригодятся, госпожа Дюваль! К сожалению, целительская магия долго не продержится. Зато магическая повязка простоит еще около суток.

— Какая еще повязка? — растерялась я.

И он улыбнулся уголками губ. Вскинул руку, и из нее снова полилась, затекая в меня, голубое свечение.

— Сейчас как раз наложу. Ваша рука должна оставаться в полном покое еще как минимум день. Желательно даже два.

— Погодите, но…

— Два дня, госпожа Дюваль! — произнес он строгим голосом, и мне это нисколько не понравилось.

Какой еще… гм… полный покой? А как же кухня, новые блюда?! Нам заказали целых три банкета, в конце-то концов! Завтрашний с топорами и изморцами, и еще два для брабусских купцов! К тому же, у меня миллиард дел и планов, нельзя вот так взять и связать мне руки!..

Оказалось, что можно, и он уже это сделал — я почувствовала, как неведомая сила прижимает мою правую руку к животу, и пошевелить ей больше нет никакой возможности.

— Но так же нельзя! — воскликнула я, когда поняла, что руку мне не освободить и от повязки не избавиться. Как ее снять, если я не только не видела, но и не чувствовала, где она начинается и где заканчивается?! Высшая Магия какая-то! — Зачем?! Какие еще два дня покоя?! Снимите ее немедленно!