Мухин опустился на правое сидение и, перегнувшись через спинку, обнаружил большой бумажный пакет. Шмотки были добротные, но недорогие. Примерно так он и одевался.

– Выходит, я здесь не случайно… – молвил он. – И ты тоже… не случайно.

Борис промолчал.

– Тут и есть твоя берлога, да? – осведомился Виктор. – Твой запасной мир?

– Ну, как ты думаешь… – сказал наконец Борис. – Если я могу выбирать из миллионов слоев, неужели я выберу худшее?

– И кто ты?

– Немножко политик, немножко банкир… – ответил он скромно. – В Якутии у меня камушки, в Бразилии – кофеек, в Египте турбизнес потихоньку движется… Так, по чуть-чуть подрабатываю, где придется.

– А я… вот, блин…

– У тебя тоже мечты сбылись. Актер, играешь.

– Играю… В Чеховском говорю «к вам пожаловал граф Орлов», а в Современнике – «вам письмо от господина Шульмана».

– Все-таки разные роли, согласись.

– Абсолютно, – отозвался Мухин, натягивая джинсы прямо на трико. – Сколько ж твоя тачка стоит?

– Убей, не знаю. Подарок одного друга.

– Твой друг, он что – шейх?

– Я ведь не обязан дружить с проститутками, – сказал Борис, как бы оправдываясь.

– Деньги к деньгам… – буркнул Виктор. – Значит, ты меня выловил.

– Я и Корзуна выловил.

– Корзун уже не актуален… А нас там, между прочим, всех порешили. Вроде бы…

– Точно, всех, – подтвердил Борис. – Деталей я не знаю, но в том слое вас не осталось. Кого-то вы к себе подпустили… Слишком близко.

– Ты только меня ухватил? – поинтересовался Мухин. – А остальные?

– Еще Корзун, – напомнил он.

– Да Корзун не нужен… Все. Я был в нулевом слое.

– Ну?! – Борис впервые сбросил свою ухмылочку и оторвался от дороги.

– Я же сказал: все! Кончено с нулевым. Больше никого из наших сюда не вытащил? – спросил Виктор с надеждой. – Последние деньки хотя бы дожить… среди своих…

Борис, нахмурившись, поддал газа и включил магнитолу. Сквозь бешеное гитарное месиво прорывались какие-то невразумительные заклинания на английском. Потом по шестой струне длинно провели медиатором, и пошел надсадный припев:

«You must die! She must die! He must die!..

You must die! She must die! He must die!..»

– Я, ты, он она, вместе целая страна… – пробормотал Виктор, отмечая, что слова укладываются в ритм идеально.

– Во-во… – непонятно ответил Борис. – Хотя на целую страну нас, пожалуй, не наберется…

Не дождавшись уточнений, Мухин без спроса угостился сигаретой и разлегся в низком кресле. Из «Феррари» все люди казались одинаково симпатичными, опрятными и предельно счастливыми. Глаз отчего-то цеплялся за самое красивое, остальное ему как будто и не попадалось.

Вспорхнув на эстакаду, автомобиль пронесся над Второй Федеральной – старики по привычке называли ее Садовым Кольцом, – и тут же спустился вниз. Справа мелькнул синий Аэрофлотовский глобус с «Боингом», через мгновение они уже проезжали бывший «Дом Книги», ныне – компьютерный гипермаркет. Солнце светило отовсюду сразу – как Виктор не жмурился, спрятаться от ослепительной желтизны было невозможно.

Борис выехал на Тверскую и, сбросив скорость, свернул под арку. Мухин успел заметить рекламный щит.

Девушка на плакате была другая – обаятельная мулатка в кожаном бюстгальтере. Надпись была все та же: «Выбери свою Смерть».

– Закон об эвтаназии… – начал Виктор.

– Приняли на прошлой неделе.

– Да, я помню…

В большом ухоженном дворе было пусто, лишь в дальнем углу трудилась бригада озеленителей. Трое мужчин в оранжевых жилетках вскапывали глинистый газон, еще двое, тоже в жилетках, аккуратно сгружали из кузова квадраты дерна.

Борис подъехал к ним вплотную и снова, как у киностудии, ударил по клаксону.

– Та-а-а та-ра-та-та та-а-а та-а-а та-а-а, – исполнил «Феррари».

Один из рабочих, сухой кудрявый человек с выдающимся кадыком, оперся на черенок лопаты и медленно поднял голову.

– Ренат?! – воскликнул Мухин.

На лице у озеленителя отразилось недоумение.

– Ну, я… – ответил тот, хмурясь. – Ба-а-а! Вырвать мне зубы… Витя?!

– А меня помнишь? – спросил Борис.

– Как же, как же, неуловимый ты наш… Вы за мной?

– Нет, червей накопать! Садись.

Ренат оставил лопату и пошел к машине, но за грузовиком тут же послышался окрик:

– Зайнуллин, работать!

– Щас, только за пивком съезжу! – огрызнулся он.

– Зайнуллин! – прорычал бригадир, выходя из-за кузова.

– Подождите, я быстро, – бросил Ренат.

Вернувшись к лопате, он выдернул ее из земли и, волоча за собой по газону, направился к начальнику. Не доходя шага, Ренат перехватил черенок обеими руками и, коротко размахнувшись, треснул его по лицу. Шлепок получился звонкий, будто ударили в гонг. Налипшие коричневые комья оторвались от штыка и улетели далеко в сторону. Бригадир не упал, но как-то сразу потерялся.

Остальные рабочие замерли и недоуменно воззрились на Рената.

– Неправильную траву сеем, – объявил он. – Ради правильной я бы еще погорбатился, а ради этой – западло. Чао, коллеги!

Заднее сидение в «Феррари» отсутствовало, вместо него была только маленькая ниша для багажа, и Ренат, перепрыгнув через дверь, устроился на правах чемодана.

– Получается, меня там грохнули… – сказал он без сожаления.

– С новосельицем, – поздравил Виктор.

– И тебя тоже?.. – догадался Ренат.

Борис молча выехал обратно на Тверскую.

– Надо же, умерли мы с тобой в разных слоях, а попали в один, – задумчиво произнес Мухин.

– И не говори, – согласился Ренат. – Видал я всякие совпадения, но таких… таких еще не видал.

Борис усмехнулся и сделал музыку громче. Виктор с Ренатом переглянулись.

– Боря, за кем мы едем? – не выдержал Мухин.

– Да уже, считай, приехали, – ответил он.

На Пушкинской «Феррари» беспардонно пересек сплошную осевую и свернул на Тверской бульвар. Проехав метров двести вниз, автомобиль остановился возле каменного заборчика с коваными воротами. За оградой погибал маленький садик с таким же маленьким, невнятным памятником. Дальше, скрываясь за пыльными ветвями, стоял трехэтажный особняк.

– Да я здесь был недавно! – воскликнул Виктор, но тут же помрачнел.

По другую сторону от особняка, на Большой Бронной, находилась Некрасовская библиотека, в которой он встретил Людмилу. Недавно… Или нет?.. Нет. Давно… Очень давно и, главное, не здесь.