— Ну и полно же тут всего! Где она? Катя сказала, чтоздесь. Ой, пап, вы чего, сто лет здесь не разбирались?

— Да сволокли на дачу всякую дрянь, — вздохнулСеня, — я сюда никогда не заглядываю. Надо бы велеть Наталье порядокнавести.

— Всякая дрянь навалена, — ворчала Ира, — нузачем вам вот это?

Перед Сеней появилась старая, неработающая настольная лампа.

— И правда! — возмутился он. — К чему барахлокопить. Десять лет назад сломалась, а до сих пор тут лежит.

— А это что? — поинтересовалась Ира.

— Мой портфель, — усмехнулся Сеня, —почтенный дедушка кейса! Давай выкину сразу!

— Ой, там что-то внутри, вроде документы! —пропела Ирина.

Саня схватил потертый кожаный баул, увидел кучу бумаги,машинально развернул один листок и побагровел. Перед ним было любовное письмо,написанное Наташей.

Бросив недоумевающую Иру на лестнице, Семен ринулся вкабинет и там, еле живой от гнева, прочел любовные письма. Почерк жены онвеликолепно знал. Каждое послание супруги заканчивалось фразой «Милый, вернимне письмо». Наташа явно не хотела оставлять на руках у любовника какие-либосвидетельства своей неверности. Тот же оказался не настолько осмотрителен. Онзасыпал Наташу записками самого откровенного содержания, впрочем, она тоже неосталась в долгу. Без всякого стеснения Наташа живописала свои ощущения отстрастных объятий. Больше всего Сеню взбесила фраза: «Мой муж — урод и кабан. Никогдав жизни я не получила от него никакого удовлетворения. Разве можно сравнить этосопящее, ничего не умеющее в постели чудовище с тобой, мой сладкий».

Вы можете себе представить, какой скандал разгорелся в доме?Не дай бог вам когда-нибудь стать участником подобного.

Наташа, естественно, отрицала все. Но кто бы ей поверил?Доказательства неверности были налицо, жена спрятала их в таком месте, кудагарантированно никогда не полезет муж.

— Милый, — рыдала Наташа, — ну подумай, зачембы мне хранить эту гадость?

— Ты дура, — вопил Семен, — небось, когдаменя тут не было, перечитывала и балдела, сука! Вон из моего дома.

Как все закончилось, вы знаете. Наташа покончила с собой.Семен не простил жену даже за порогом могилы. Более того, он упорно говорилприятелям, выражавшим удивление по поводу отсутствия Наташи: «Она уехала заграницу лечиться!»

Семен не мог допустить даже намека на то, что у него в жизнивозникли какие-то сложности. Наташу похоронили почти тайно, без церковногоотпевания, что, в общем-то, объяснимо, Ире и Кате было запрещено, во-первых,упоминать вслух имя Наталии, во-вторых, рассказывать кому-либо о ее смерти.

— Он просто с ума сошел, — вздыхала Фира, —даже мне пытался условия ставить. Но я просто перестала появляться в их доме.

Через несколько месяцев после трагической кончины подругиФира позвонила Кате, чтобы поздравить ту с днем рождения, и узнала еще однуужасную новость.

Катя стала употреблять наркотики и сейчас находится вклинике, где ее пытаются снять с иглы.

Фира метнулась к девочке и узнала, что Катя с Семеном необщалась, отец не принимал никакого участия в ее судьбе, правда, щедроотстегивал деньги на ее содержание.

— Папа очень переживает, — пыталась оправдать отцаИра, — он просто рассердился на Катю. Знаете, папа верит в то, что онавыздоровеет! Он пристроил ее на заочное отделение…

Фира молча выслушала информацию об УПИ. Катя и Ираодногодки. Но дочь Наташи пошла в школу в семь лет, а Иру Вера отдала в первыйкласс шестилетней, поэтому и получилась такая странная ситуация. Одна девушкаучится в институте, другая только-только получила школьный аттестат.

— Видите, какой папа хороший, — пела Ира, —вот как он любит Катю!

Но у Фиры имелось свое мнение на сей счет. Образованиепокупается для того, чтобы всем доказать: в семье Семена все отлично.

— Ну не глупо ли так себя вести? — вырвалось уменя.

Фира поморщилась.

— Очень! Только Семен такой! Главное, чтобы всесчитали, что он в полном ажуре. Он меня не удивил! Я всегда знала, что Коротковмерзавец. Вот кто поразил меня, так это Ира!

— Почему?

Фира откинула с прелестного лба прядь волос.

— Знаете, я перед ней виновата!

— Мой бог, разве вы можете сделать что-топлохое! — с жаром воскликнул я.

— Конечно, — серьезно ответила Фира, —наверное, как и все. Ира показалась мне сначала очень двуличной. Знаете, такаясладенькая пай-девочка, отличница, любимица учителей, тихоня. Она изо всех силизображала, как любит Наташу и Катю. Ирина бросалась к мачехе по первому еезову и присюсюкивала: «Наташенька, хочешь чайку? Лимончик положить?»

Она угождала и Кате, а перед Семеном просто на цырлахбегала, согнувшись пополам…

Все в доме принимали такое поведение Иры за чистую монету,даже Наташа, которой не слишком-то радостно было видеть плод любви своего мужаи посторонней женщины. Один раз она сказала Фире:

— Я думала, что наша жизнь теперь превратится в ад, ноИрина такая ласковая, услужливая. Знаешь, она обо мне больше заботится, чемКатька. Той совершенно все равно, болит у меня голова или нет. А Ирина сразупросекает ситуацию и говорит: «Наташенька, ложись, отдохни, сейчас я тебекофейку принесу». Очень приветливая девочка.

Но Фире казалось, что Ирина просто очень искуснопритворяется. Иногда Базилевич перехватывала взгляд, которым падчерицапровожала мачеху, и вздрагивала. В глазах Иры было все, что угодно, кромелюбви.

— И как же я ошибалась! — угрызалась сейчасФира. — Впору прощение у Иры просить. Когда с Катериной случилосьнесчастье, Ира просто горой встала за сестру. Ведь она ездила в клинику по трираза в неделю. Сеня там вообще не появлялся, я в последние месяцы тоже непоказывалась, свои дела затянули, как ни стыдно в этом признаться… А Ира!Просто молодец! Нет, над этой семьей просто рок висит! Наташа погибла, я до сихпор не верю в этого любовника. Понимаете, я обязательно бы знала, появись вжизни Наташи другой мужчина! Какая-то дикая история. Но я видела письма, они ивпрямь написаны рукой моей несчастной подруги.

— А вы не пытались найти аманта[4]Наташи?

— Как? Обратного адреса в письмах не было, даже имя егоотсутствовало, он подписывался: «Твой Тяпа», а она обращалась к нему:«Заинька», «Котик» или «сладкий мой».