– У меня иное предложение, – заявил Аламез, выпустив из руки меч и демонстративно позволив ему упасть под ноги. – Дай мне кинжал и сразимся на равных! Ну а чтоб те ничего не думать, я его в левую руку возьму. Наверняка ведь знаешь, что против левши биться труднее…

– Не знаю, что ты задумал, безумный лягушонок, и на что надеешься… – произнес вампир после недолгого молчания, во время которого пристально и удивленно смотрел на Дарка, – но раз так сам решил, то держи!

Шевариец ловко подкинул кинжал кверху так, чтобы он вначале взмыл у стоявших друг напротив друга противников над головами, а затем упал плашмя в шаге от ног Аламеза.

– Скажи, когда будешь готов отправиться в гости к смерти, – изрек вампир, застыв неподвижно и терпеливо ожидая, когда Дарк подберет оружие и соберется с духом, дабы начать поединок.

– Уже трижды там бывал. В ближайшую сотню лет беспокоить старушку неохота, – ответил со смешком моррон, весьма озадачив противника. – Что ж, приступим, господин кровопийца!

Вампир не заставил просить себя дважды. Не успел Дарк закрыть рта, как противник уже сделал глубокий выпад, но вместо чаще всего следующего за этим укола нанес рубящий, скользящий удар, который должен был перерубить икроножную мышцу на левой ноге моррона. Шевариец держал свое слово и собирался обездвижить противника, прежде чем отправить на тот свет. Его движения были настоль отточенны и молниеносны, что Дарк не успел отскочить, но зато сумел отпрыгнуть вбок и убрать из-под удара ногу.

– Неплохо, очень неплохо! А ты шустрый раб, – по достоинству оценил маневр вампир, уже успевший быстрым и требующим много сил отскоком назад вернуться в исходную позицию. – Но, к счастью, не настолько шустрый, как твой хозяин!

Следующий удар, также рубящий, но только более сильный и нацеленный в локоть правой, не держащей кинжал руки, Аламез тоже не стал отражать, а просто отпрянул всем корпусом вбок и назад, позволив движущемуся по инерции длинному клинку врага очертить перед ним широкую, горизонтальную дугу. И только когда кисть противника, ни на миг не остановившись, сразу же пошла вверх для нового удара, моррон пустил в ход кинжал. Он сделал резкий, отрывистый выпад и выкинул вперед левую руку, собираясь нанести укол на опережение противнику под ребра. Начало приема было проведено настолько четко и безупречно, что обладавший хорошей техникой боя и завидной реакцией вампир и в мыслях не допустил, что это всего лишь провокация. Оборвав в самом начале запоздалую атаку, шевариец был вынужден защитить свою грудь и для этого отвести лезвие кинжала своим мечом, то есть, попросту говоря, сменить направление движения клинка и обрушить его сверху вниз на тонкое лезвие кинжала. В самый последний момент до столкновения лезвий Дарк вдруг резко отдернул руку назад, сам при этом оставшись на месте, а как только меч не сумевшего сохранить среднюю дистанцию вампира пролетел вниз, Аламез вновь выкинул руку вперед, но уже гораздо выше. Острие кинжала быстро пролетело перед глазами врага, и полоснуло его по самому кончику носа, лишь слегка царапнув и не повредив ноздри. Такой удар, естественно, не нанес ощутимого вреда, но среди бывалых воинов и заядлых дуэлянтов он считался своеобразной меткой мастерства, причем куда более весомой, чем срубить перья со шляпы противника.

– Кто ты?! Как твое имя?! – дрогнувшим голосом прошептал вампир, отскочив на пять шагов назад и явно не собираясь впредь сокращать дистанцию.

– Не важно! Я не тот, кто принесет тебе смерть! – ответил Аламез и, бросив под ноги напуганного врага позаимствованный на время поединка кинжал, подобрал свой меч. – Можешь идти; идти куда угодно, но только не к телепорту!

Кивнув, шеварийский вампир поспешил удалиться. Он быстро покинул площадь и, как моррон предполагал, не попытался подло напасть на него со спины, хоть возможность такая имелась.

К счастью, никто из собратьев Дарка не видел, что он пощадил вампира, да не просто вампира, а, бесспорно, хорошего, опытного воина ненавистного всем легионерам клана Мартел. Впрочем, если бы свидетели столь милосердного и в то же время легкомысленного поступка и имелись, то Алмезу не составило бы труда объяснить, почему он это сделал. Среди вампиров, да и людей, так мало осталось тех, кто помнит о доблести и чести. Об этих понятиях все говорят, но мало кто им следует! Так мало осталось тех, кто гнушается биться отравленным оружием или применять в схватке иные подленькие уловки; тех, кто не строит козни за спинами ближних и не вонзает кинжалов в спину; тех, кого возмущает подлость других; и тех, кто, даже обратившись в вампира, пытается остаться «рыцарем без упрека».

* * *

Тишина обманчива, и поэтому в ней есть что-то зловещее. Она, как полный штиль перед бурей, всегда настораживает идеальным спокойствием и предвещает неминуемую беду.

Подобрав оружие, Аламез тут же направился к дому с телепортом, но не прошел и полудюжины шагов, как остановился. Вокруг все стихло, все шумы смолкли, даже звуки схватки, исходившие изнутри строения, а в воздухе витали неуловимые флюиды приближающейся опасности и нарастающего напряжения. Пара секунд бездействия протянулась, как целый час. За это время Дарк не только понял, что за угроза нависла над его головою, но даже успел ее вполне отчетливо увидеть.

Она не мчалась навстречу ему по улочкам опустевшего лагеря-городка и не маршировала под барабанную дробь, а бесшумно и незаметно кралась по крышам, неумолимо сокращая дистанцию и беря в кольцо одиноко стоявшего на площади моррона. Аламез не увидел очертания врагов или их тени, которые, как известно, вампиры вовсе не отбрасывают, но зато приметил едва уловимое глазу движение: сначала в одном месте, затем в другом, а чуть позже еще в нескольких. Сомнений не было, его с трех сторон окружали вампиры, наверняка услышавшие звуки сражения в северной части пещеры и поспешившие на помощь своим. Однако бой закончился раньше, чем подоспела подмога, о чем незамедлительно оповестила воцарившаяся в округе тревожная тишина. Отряду шеварийских кровососов уже некуда было торопиться, и они, вовсе не отказавшись от намерения поквитаться, благоразумно изменили тактику на менее рискованную. Поскольку им не было известно: ни кто так внезапно напал на их сородичей, ни как проник внутрь цитадели, ни чем закончилась схватка, то они не торопились с нападением, а предпочли занять выгодную позицию и сперва изучить обстановку да врага.

Не исключено, что еще в тот момент, когда Аламез только-только почувствовал опасность, его уже держали на прицеле несколько арбалетчиков. Вампиры до сих пор не истыкали его тело болтами лишь потому, что приняли всего лишь за дозорного и ждали, когда из захваченного здания телепорта покажется остальной отряд. То, что не было известно прятавшимся вампирам, оставалось загадкой и для Аламеза, хотя в этом плане он, несомненно, находился в более выгодном положении. Из краткого разговора с вампиром он практически узнал, что из багрового свечения телепорта внезапно появился моррон, а иначе бы враг не стал называть его «морроньей прислугой». Он не знал, чем закончилась резня внутри дома, но мог легко это проверить, всего-навсего отважно шагнув внутрь, навстречу то ли другу, то ли одержавшим верх кровопийцам, а то ли неизвестному, могущественному и кровожадному существу, которого далеко не во всем осведомленные рядовые вампиры клана Мартел приняли за моррона. Кто знает, кому еще шеварийские вампиры успели попортить кровь и кто еще жаждал отмщения?