– А если нет?

– Придется кое-куда вас отправить и держать там, пока мы отсюда не съедем. Это усложнит нашу задачу, ведь нужно будет перевозить и Бобби со всем оборудованием, но это уже не ваши трудности. Выбирайте, в любом случае мы не причиним вам никакого вреда. Только завяжем глаза.

Мужчина из переулка закрыл свой длинный чемодан и присоединился к темноволосому парню у дальнего стола.

– Не понимаю, почему вы мне так доверяете, – произнесла Холлис. – А вдруг я вызову полицию, едва окажусь на свободе?

– Работая в одной правительственной организации, я научился быстро распознавать людей. Моя служба требовала буквально мгновенных решений, и часто в предельно сложных условиях.

Мужчина поднялся. Холлис посмотрела на него снизу вверх.

– Раз уж мы об этом заговорили, то с какой стати я должна вам верить?

– Вы не нарушите соглашения, поскольку это не в вашем характере, – ответил он. – И по той же самой причине вы готовы положиться на наше слово. По сути, вы нам уже поверили.

Незнакомец повернулся, отошел к мужчине из переулка и заговорил о чем-то вполголоса.

Раздался щелчок зажигалки; это Бобби на полу закурил «Мальборо».

«Как же он будет спать, – мелькнуло в голове Холлис, – без любимой сетки координат?»

И тут журналистка заметила перед самым стулом, на котором сидел мужчина постарше, тонкую голубоватую черту, идеально прямую, из тех, что проводят плотники при помощи мела и натянутой нити.

Другая такая же линия пересекала ее под прямым углом.

Гаррет подвел Тито к дальнему концу второго стола, где на полулисте свежей фанеры лежало десять дисков, каждый не толще монетки, диаметром около трех дюймов.

Кто-то вначале опрыскал их лазурно-голубым аэрозолем, затем нанес серое напыление и под конец – тусклый слой кроющей краски, поэтому все кругляши были окружены расплывчатыми аурами. У края листа выстроились в ряд три аэрозольных баллончика. Натянув перчатки из латекса, Гаррет поднял один из дисков (на фанере остался идеально ровный, ничем не забрызганный круг) и повернул его к Тито обратной стороной из блестящего серебристого металла.

– Магниты из редкоземельных металлов, – сказал он. – Окрашены для максимального сходства с оттенком ящика. – Гаррет кивнул на распечатанные снимки контейнера грязно-бирюзового цвета. – Если приложить их к ровной стальной поверхности, оторвать почти невозможно, разве только с помощью ножа или очень тонкой отвертки. У нас десять штук, хотя отверстий будет не больше девяти. Один – запасной, на всякий случай, но постарайся ничего не ронять.

– Как я их понесу?

– Магниты либо слипаются (и потом не разделишь), либо сильно отталкиваются, смотря по тому, какими сторонами обращены друг к другу. Возьми вот это. – Гаррет показал на квадратный чехол из жесткого пластика, обмотанный серебристой изоляцией. С одной стороны через пару отверстий был продет кусок парашютного троса.

– Здесь мягкие заизолированные пакеты, по одному для каждого диска. Наденешь на пояс джинсов, а когда придет время лезть наверх – перевесь на шею. Доставай магниты по одному, пока не закроешь все отверстия. Так мы и их запечатаем, и скроем любые следы от выстрелов.

– Какие следы?

– Каждый раз, когда пуля пробивает окрашенную сталь, – начал Гаррет, – гибкий металл корежится, а жесткая краска трескается и частично испаряется. В итоге края отверстия начинают ярко блестеть, по ним обычно его и обнаруживают. Ведь само-то оно бывает не крупнее ногтя. И потом, его тоже нужно запечатать как можно плотнее. Мы же не хотим, чтобы сработали датчики.

– Ну а когда я все закрою?

– Ищи путь, как выбраться наружу. Тот, кто провезет тебя на территорию, здесь уже не поможет. Сейчас мы еще раз просмотрим карты и снимки со спутника. Не начинай подъем, пока не умолкнет полуночная сирена. Закончишь с работой и выбирайся. Окажешься за территорией звони нам. Мы тебя заберем. А так – используй телефон только в самом крайнем случае.

Тито кивнул и спросил:

– Ты знаешь эту женщину?

Гаррет помолчал.

– Ну, мы с ней раньше не встречались.

– Я видел ее плакаты на площади Святого Марка, в магазине. Почему она здесь?

– Это знакомая Бобби, – ответил Гаррет.

– По-моему, он ее не слишком рад видеть.

– Да он все время какой-то пришибленный. Но нам с тобой лучше не отвлекаться, правильно?

– Хорошо.

– Ладно. Будешь подниматься, надень вот это. – Гаррет достал черную защитную маску в большом чехле на молнии. – А то вдохнешь еще что-нибудь... Спустишься – спрячь ее где-нибудь, чтобы сразу не нашли. И, ясное дело, никаких отпечатков пальцев.

– Камеры есть?

– Повсюду. Но наш контейнер – третий снизу, а это «слепая» зона при нормальных условиях. Пока не долезешь, прячь лицо под капюшоном, и будем надеяться на лучшее.

– А женщина, – не отступал Тито, обеспокоенный очевидно серьезным нарушением протокола. – Если она не из ваших и ты ее раньше не видел, откуда вам знать, что на ней нет микрофона?

Гаррет указал под стол, где прятался передатчик наведенных помех в желтом корпусе с черными антеннами. Этим же устройством подавления связи он пользовался на глазах у Тито на Юнион-сквер.

– Отсюда им ничего не передать, – мягко произнес Гаррет. – Правильно?

На этот раз Браун повел своего спутника в унылый вьетнамский ресторан, не удосужившийся обзавестись вывеской на английском языке. Влажная духота, словно в сауне, пришлась Милгриму по нраву, чего он не мог бы сказать о резком запахе дезинфицирующего средства. Казалось, будто в здании очень давно располагалось что-то другое, но вот что именно, мужчина так и не сумел определить. Вероятно, шотландское кафе-кондитерская. Фанерная обшивка сороковых годов давно утонула под бесчисленными слоями облупившейся белой краски. Посетители заказали фо и теперь наблюдали, как тонкие ломтики розовой говядины сереют в горячей лужице почти бесцветного бульона поверх лапши и брюссельской капусты. Милгрим впервые видел, чтобы Браун ел палочками. Надо признать, тот мастерски управился с целой миской фо, а когда она была чиста, раскрыл свой компьютер на черном столике из «Формайки»[171]. Милгрим не имел возможности взглянуть на экран, однако догадывался: его сосед либо зашел в Wi-Fi, просочившуюся с единственного верхнего этажа, либо изучает файлы, скачанные из сети ранее. Пожилая официантка принесла пластиковые бокалы с чаем, который вполне мог сойти за простую горячую воду, если бы не особый уксусный привкус заварки. Любопытно, что к семи часам вечера в заведении не появилось больше ни единого посетителя.