– Так захотела судьба, какое-нибудь сердце обязательно должно быть разбито.

– Почему мое?

Кидд был в отчаянье и в ужасе от самого себя. Алмаз ему был дороже друга. Базир понял, в каких пределах мечется загнанная мысль капитана.

– Ты забрал алмаз, ты лишил меня дома и семьи…

– Но…

– Но и жизнь ты мне даровал не всю, а лишь небольшой кусок ее!

– Что ты хочешь этим сказать?

– Каллифорд вернется и повесит меня.

– Я заплатил ему.

Базир саркастически усмехнулся:

– Такие люди, как он, не прощают обид. Я выставил его в глупом свете, он должен меня вздернуть, чтобы сохранить лицо и уважение своей команды. Чтобы узнать, где находятся деньги, он был готов играть в честность. А получив их… Кто я для него? Мусульманин. Неверный, существо хуже собаки. Клянусь знаменосцем пророка, после возращения «Мочи» в гавань Сент-Мари я проживу ровно столько, сколько нужно, чтобы перебросить веревку через рею.

Кидд слушал эту яростную речь, схватившись руками за голову и зажмурившись.

Базир смотрел на него со злобой и презрением.

– Что же делать, Базир?

– Я уже просил тебя, кажется, не называть меня этим именем. Меня зовут Абдаллах!

– Конечно, конечно, буду звать, как скажешь. Но что же нам делать тем не менее?

– Возьми глаза в руки, как говорят в Гуджарате, и посмотри.

Кидд невольно поднес кисти рук к вискам, но, спохватившись, рассмеялся.

От этого дурацкого смеха физиономию Базира перекосило.

– Извини, просто я…

– Мне нужно как можно скорее убраться с этого острова, понимаешь?

Наморщив лоб, капитан потер щеки и так уже поднятыми руками.

– Но на чем? Попутных кораблей нет, и они сюда не заходят, здесь пиратское гнездо. А из пиратов никто в Сурат плыть не захочет, там эскадра Ост-Индской компании. Даже если бы у меня было чем заплатить, никто бы не взялся.

Базир терпеливо ждал, когда иссякнет поток этих бессмысленных рассуждений.

– Извини, но я не вижу выхода. Можно было бы построить лодку…

– «Приключение».

– Ты хочешь взять «Приключение»?

– Да.

Лицо Кидда просветлело:

– Бери.

Но тут же набежала тень сомнения.

– А экипаж? Где ты возьмешь экипаж?

– Экипаж прибыл в трюме «Кедахского купца».

– Ты имеешь в виду этих индусов?

Базир чуть оскалился:

– Именно их я имею в виду.

– Но они принадлежат команде.

– Ты можешь их выкупить.

– Но у меня нет денег.

– Отдай свою долю в добыче. Этого наверняка хватит Можно выкупить не всех, а только тех, кто знаком с морским ремеслом.

Кидд удивился:

– А остальные? Ты их бросишь?

Собеседник поморщился:

– Конечно нет. Я доберусь до Сурата, раздобуду денег и выкуплю их.

– Я знал, что ты поступишь именно так, – сказал капитан, и в его голосе звучала гордость за друга. – Сегодня же я соберу сходку команды и объявлю о своем решении.

– Ни в коем случае!

Кидд удивился:

– Не понимаю тебя.

– Что тут понимать! Это дело нельзя делать открыто. Могут заподозрить заговор.

– Но у нас же нет никакого заговора!

– Нет, капитан, у нас как раз заговор, просто направленный на достижение благородной цели. Так ты должен говорить себе, я же буду считать, что все, мною совершаемое, угодно Аллаху.

– Но если я не стану собирать…

– Ты просто прикажешь перевести всех пленников с «Кедахского купца» на «Приключение». Под любым предлогом. Скажем, ты опасаешься, что пленники из вредности перепортят все материи, понятно?

– Скажу.

– После этого прикажешь доставить на борт питьевую воду и еду.

– Прикажу.

– А ночью сойдешь на берег.

– А часовые?

Базир презрительно махнул рукой.

– Они всегда пьяны. Мы свяжем их и оставим в шлюпке у выхода из гавани.

Капитан Кидд сладко спал в узкой темной комнатенке в задней части таверны, куда переселился накануне, когда туда с возмущенными и нечленораздельными воплями ввалился Мэй.

– Где твой корабль, Кидд?

Капитан продрал глаза и спросил с надеждой:

– Сбежал?

– Сегодня ночью. Эти обезьяны открыли трюм, перерезали часовых и незаметно ушли.

– Они не могли их перерезать!

– Перерезали!

– Не связали?

Даже туповатый Мэй что-то заподозрил.

– А откуда ты знаешь, что связать хотели?

Кидд торопливо натягивал сапоги.

Когда они с Мэем вышли к берегу, там уже стояла, мрачно гудя, большая толпа пиратов. Они медленно расступились, пропуская капитанов.

В гичке, вытащенной на песок, лежало четыре человека с перерезанным горлом.

Толпа за спинами Кидда и Мэя уплотнилась.

Послышались возмущенные крики. Требовали отмщения. Немедленно выйти в море и догнать.

– Я не думал, что все так кончится, – тихо произнес Кидд.

Мэй наклонился к нему:

– Что ты сказал?

Кидд не успел ответить. Посыпались обвинения в его адрес.

Зачем он перевел индусов и мусульман на «Приключение»? Почему оставил такую маленькую охрану? Куда подевался его дружок со звездой во лбу? Не он ли организовал эту резню?

Разогревая себя яростными возгласами, пираты приходили во все большее возмущение.

Они подступили вплотную к Кидду.

Слюна, вырывавшаяся изо рта с проклятиями, летела Кидду уже не на камзол, а прямо в лицо.

Кто за все это ответит?! Все, в конце концов, сошлось к этому вопросу.

Кидд тихо проговорил:

– Я отвечу.

– Ах, ты!!!

Из толпы вылетел пират, голый по пояс, витиевато татуированный, с огромной серьгой в ухе и красным платком на голове. Он выхватил из-за пояса кривой магрибский нож и заявил, что хочет посмотреть, как льется кровь из капитанского горла. Так же, как у его друга Билли, который сейчас лежит в этой шлюпке, или, может быть, как-то по-другому.

Мэй схватил крикуна за запястье и заставил выпустить нож. Он заявил, что не допустит, чтобы тут кому-то резали глотки до того, как вернется Каллифорд. Тогда будет суд, и все, кто виноват, получат по заслугам.