Майло показал пальцем:

— Senor esta aqui?

Женщина покачала головой и торопливо удалилась.

Майло громко постучал в дверь Манкузи, стараясь заглушить музыку. Никакого ответа. Он постучал еще громче, затем крикнул:

— Мистер Манкузи, это лейтенант Стержне! — Результат тот же. Он приложил ухо к двери: — Если парень здесь, то сидит тихо.

Входная дверь распахнулась, и вновь появилась женщина с пакетами.

— Сеньора? — сказал Майло.

— Я говорю по-английски, — заявила та. — Простите, что сразу не ответила, но вы меня напугали. Как вы вошли?

— Задняя дверь была открыта, мэм.

— Снова. Только этого нам и не хватало.

— У вас проблемы с грабителями?

— Кого-то с верхнего этажа обокрали несколько недель назад. Я думаю, они торговали наркотиками, потому что так и не вызвали полицию и сразу же переехали. До этого была еще пара случаев. Каждый раз, как я вижу дверь открытой, я ее запираю, но других это не волнует.

Майло спросил, как ее зовут.

— Ирма Дюран.

— Похоже, сегодня у кого-то вечеринка?

— Класс моего внука веселится в награду за достижения в чтении. Я помощница учительницы в его школе и сейчас направляюсь туда. А вернулась потому, что этого мужчину искал еще один человек. Это была его мать, и она казалась очень обеспокоенной.

— Его мать, — повторил Майло. — Когда она приходила?

— Когда я выходила, чтобы отвести внука в школу, где-то около половины восьмого. Раймонду далеко ехать, вот мы и выходим рано. Она спросила о том же, что и вы, — не видела ли я мистера Манкузи. Сказала, что она его мать и что он не позвонил, когда пообещал. Я ответила, что не видела, она огорчилась и ушла. Он в порядке?

— Вы знаете мистера Манкузи?

— Я иногда его вижу, мы здороваемся, вот и все. Он держится обособленно.

— Мэм, как выглядит его мать?

— Я не очень к ней присматривалась — занималась Раймондом и его рюкзаком, заставляла доесть булочку и допить молоко. Она была встревожена, и мне стало ее жалко, вот почему я вернулась: сказать вам, чтобы вы с ней связались.

— Мы очень вам признательны, миссис Дюран. Она, случайно, не оставила номер телефона?

— Извините, нет.

— Вы что-нибудь помните из ее внешности?

— Гм… высокая. И у нее хорошая машина, белый «лексус». Я видела, как она уезжала. Это меня немного удивило.

— Что именно?

— Что у нее есть деньги. Потому что мистер Манкузи выглядит так, будто одевается в лавке старьевщика. Теперь, когда Я пытаюсь вспомнить, я могу сказать, что мать казалась его полной противоположностью.

— Была хорошо одета?

— Классно, — кивнула Ирма Дюран. — Под старину. Так выглядят женщины в старых фильмах, во всех отношениях. Костюм, чулки, туфли, большая кожаная сумка. Как у того детектива из Агаты Кристи.

— Мисс Марпл, — подсказал Майло.

— Обожаю эти книги, — улыбнулась Ирма Дюран. — Именно так, консервативно и разумно. За исключением разве что шарфа, он выделялся — очень уж яркий. Большой, почти как шаль, и дикая смесь цветов. Ее сын — торговец наркотиками?

— Почему вам это пришло в голову?

— Беспокойство матери, — объяснила Ирма Дюран. — Казалось… ей уже давно приходится с этим мириться.

Майло с силой пнул дверь. Треск расщепленного дерева смешался со звуками тромбонов и гитар, но дверь выстояла. Следующим ударом он ее выбил.

Мы отступили.

Кровать Манкузи стояла под странным углом к стене, ее подпирал ночной столик. С серого матраса свешивались две руки.

Серого, за исключением тех мест, где он был коричнево-красным.

По сути, он весь был таким. Пятна того же цвета виднелись на столике, стекали по ящикам, собирались в лужи на ковре.

На одной руке не хватало двух пальцев — они лежали отдельно, в своей лужице крови, сжавшиеся и белые. Кровавый след вел в убогую кухоньку.

Майло подошел к порогу и, не переступая его, заглянул в квартиру. Услышав, как он резко втянул воздух, я посмотрел ему через плечо.

На столе, рядом с коробкой таблеток от головной боли, стояла пустая бутылка из-под диетического тоника. Слева от бутылки на обеденной тарелке лежало что-то круглое.

Что-то со свисающими желтыми волосами.

Глаза Тони Манкузи были открыты, но рот закрыт.

Тарелка еще больше усиливала и без того жуткое впечатление. Его подали к обеду людоеда.

— О Господи! — пробормотал Майло.

Мне нечего было добавить.

Майло надел перчатки, поставил дверь в квартиру на место и вышел из здания. Покурил, взял себя в руки, а потом достал из багажника машины желтую ленту.

Из облаков выглянуло солнце. Родни-драйв выглядела довольно мило.

Я сел на обочину, стараясь привести мысли в порядок. Пустое занятие, ни одна профессиональная уловка не помогала.

Тони Манкузи был первым убитым в Голливуде в этом году, и Майло позвонил детективу Петре Кон нор. Поскольку та отдыхала в Греции, ее напарник, Рауль Биро, созвал команду для осмотра места преступления и вызвал патологоанатома.

Биро бы молодым, хотя и прошел Афганистан, а еще вдумчивым, проницательным и выносливым. Он вышел из квартиры Манкузи без всякого выражения на лице и делал записи, пока Майло вкратце обрисовывал ситуацию, вот только все время поправлял бледно-голубой галстук, который в этом не нуждался. Его густые, начавшие седеть волосы были тщательно уложены, синий костюм, сшитый на заказ, — идеально чистый. Бумажные тапочки предохраняли его тщательно вычищенные туфли.

Когда Майло закончил, Рауль сказал:

— Позвольте мне убедиться, что я все правильно понял. Вы полагаете, что этот Брайт, Губель, или как вы его еще называете, бывал здесь раньше и знал, что задняя дверь обычно открыта. Или же он взломал замок, потому что умеет это делать. Точно так же он попал и в квартиру Манкузи. Там он все это сделал, а на обратном пути встретил соседку и сделал вид, будто ищет Манкузи, а потом уехал… Выглядит логично…

— Но?..

— Мне кажется, есть и другая версия, лейтенант. После того как Манкузи оставил его-ее по имени Тиша, он встретился с Брайтом и они вернулись сюда вместе.

Майло почесал нос сбоку.

— Возможно. Хотя Манкузи мог его бояться.

— Если эти двое раньше были хорошими приятелями, — предположил Рауль, — Манкузи мог дать ему ключ. Может быть, Брайт бывал здесь раньше. Надо будет попробовать опросить жильцов.