class="p1">Теперь Коммода стали бояться ещё больше, а Старого Хряка и его приближённых стали презирать. Но презирать его стали только другие животные. Расселившиеся же повсеместно свиньи-беглецы стали относиться к нему и проживавшим с ним свиньям с полным благоговением и трепетным почитанием. Разговоры о своей элите, оставшейся где-то там, в другом имущественном измерении, стали среди них табу, которое нельзя было нарушать. О Каифе, Старом Хряке, Илии, Блезе, Артуре, Розе и других оставшихся жить во дворце свиньях, можно было говорить только шёпотом и только благоговейно.

Ум любого создания, а особенно свинский ум, любит богатство и власть. Те свиньи, которые специально внедрились в другие народы, активно пропагандировали среди своих собратьев идею о том, что свиньи, оставшиеся среди собак – это истинно божественная власть, которая приведёт их свиней к процветанию и счастью, а также к окончательному господству над всеми живущими на этой Земле. И в будущем, любое преступление этой скрытой от всех остальных элиты, поддерживалось расселёнными свиньями безоговорочно. Как бы эта элита не подставляла своих подданных, сколько бы свиней она не отправляла на скотобойню – всё это делалось всегда чужими лапами и клыками, а поэтому ответственность всегда несли другие. В данном случае проклятию свиней подлежал Коммод и собаки, а вот Илию они возвели в ранг святого, праведника, апостола.

Вскоре все животные стали постепенно чувствовать все «прелести» от расселения среди них свиней.

Те свиньи, которые действительно спаслись от преследования, так называемые повстанцы, жили и работали вместе с остальными. Они честно несли все невзгоды и трудности, выпадавшие на долю того или другого народа животных, делили горе от потерь и радовались достижениям. Правда, они иногда с тоской поглядывали на свинарник, втайне мечтая окончить свои дни именно там. Многие ушли обратно туда жить, но те, которые привыкли к птичнику, конюшне или коровнику, оставались верны своим новым собратьям.

Но те, кто попал туда, в последний момент смыв с себя жёлтую краску, вели себя абсолютно противоположно. В первую очередь, они отказывались работать и старались попасть в сферу распределения благ. Проповедуя «божий закон», равенство и толерантное к ним отношение, они потихоньку растаскивали общее имущество и присваивали его себе. Большинство из них сразу ушло в сферу формирования так называемой культуры, проповедуя ценности бедности, слабости, женственности и равноправия. Они стали развращать самок тех видов животных, среди которых они оказались. Втайне общаясь с представителями своего истеблишмента, больше всего с Каифой и Илией, получая от них тайные инструкции, они повели настоящую борьбу с наиболее одарёнными, талантливыми и сильными представителями того или иного вида животных. Постоянно дискредитируя их в своих, с позволения сказать, творческих произведениях, они разжигали ненависть к ним своих же собратьев.

Прошло совсем немного времени и под предводительством этих свиней вспыхнуло восстание, а затем гражданская война в коровнике, где был убит коровами и молодыми бычками местный правитель бык Цезарь и его телята.

Война длилась два дня, после которой коровник был разорён, а руководить там стали боров Иуда с женой Амандой. Коровы поклонились и покорились им, ибо они обещали им равенство с быками, назвали их «солью земли», «матерями-прародительницами», «началом начал» и обещали разнообразные развлечения. Также была установлена норма, так радовавшая тёлок: каждой корове по быку! Правда быков не хватало, поэтому среди коров развернулась настоящая война за оставшихся в живых бычков.

Такие же восстания и революции с переменным успехом стали потрясать остальные народы образовавшегося царства всех животных.

А ещё, все, науськиваемые свиньями, стали воевать между собой. Свиньям, правда тоже доставалось во время этих конфликтов, но их потери всегда выдавались за самые страшные и несправедливые. Стоило погибнуть хоть одной свинье, как преступным объявлялся весь народ, вся порода животных, якобы виновных в этом.

Антисвинизм, уличённым в котором боялось оказаться любое животное, специально периодически разжигался в том или ином сообществе животных с помощью все тех же свиньей, смывших с себя жёлтую краску. Поэтому время от времени он вспыхивал то в курятнике, то в овчарне, то в голубятне, где так же жила своя свинья. И тогда всё животничество объединялось против проклятых антисвинитов и шло на них войной.

Глава 35

За всем этим спокойно наблюдали из дворца свиньи и собаки. У них жизнь проходила без особых потрясений и изменений. Правда, у собак периодически возникали случаи разложения, когда их суки начинали требовать всё больше роскоши и удовольствий, и некоторые кобели, чтобы удовлетворять их запросы, частенько нарушали присягу, данную когда-то ордену силовиков и их общему делу. Коммод жёстко разбирался с предателями с помощью Ника Бэри, который стал его придворным палачом. Первым заданием Ника, как палача, стал допрос и казнь борова – бунтовщика Козибы.

Допрашивать и выбивать признания, для Ника было делом не новым и можно даже сказать – любимым. Он с энтузиазмом взялся за это дело, хотя сначала ему было немного не по себе, ведь он впервые допрашивал и пытал свинью. Но, тем не менее, через два часа допроса Козиба признался во всех совершённых и не совершённых им злодеяниях, а также о коварных замыслах против Старого Хряка, Коммода и, что самое главное, против единого бога.

А ещё через пару часов состоялся публичный суд, на котором под общие проклятия всех животных, включая разгромленных свиней, Козиба во всеуслышание рассказывал о своих злодеяниях. Приговор «высокого и непредвзятого» суда в составе Илии, барана Эрнеста, Розы и Блеза был суров и беспощаден. Козибу приговорили к отсечению головы.

Через час во время весёлого праздника в честь победы над бунтовщиками и расселения свиней, Ник привёл приговор в исполнение. Все животные и птицы радовались и только старый конь по имени Адольф, верно служивший всю жизнь Стиву, и после его смерти ставший никому не нужным, с грустью и брезгливостью следил за происходящим. После того, как голова Козибы покатилась по траве, Адольф развернулся и понуро ушёл к себе в стойло.

А праздник продолжался. Более того, он был продлён и на следующий день, а затем ещё на три дня. Так Коммод исполнял обязательства, данные всем животным о том, что теперь они свободны и будут только веселиться и радоваться.

Так прошла неделя, а может и две. Животные все перемешались, ибо в силу постоянных общих праздников, революций и войн, все национальные, так сказать, границы, установленные первоначально, стерлись. Птичник был разорён, поскольку птицы оказались самым слабым народом и поэтому они были порабощены другими, более сильными животными. В коровнике жили и овцы, и гуси,